Возрожденный Дракон (др. изд.)

— Я уже послал человека оповестить их, госпожа Джозлин. А ваши лошади будут ждать вас на причале, как только моим людям удастся установить грузовую стрелу.

Капитану очень хотелось избавиться от них. Эгвейн уже подумывала сказать ему, что не надо спешить, но тут же отказалась от этой мысли. Хоть качка на «Змеешейке» и прекратилась, девушке хотелось как можно скорее ступить на твердую землю. И без проволочек. И все же она остановилась, погладила Туманную по носу и позволила серой кобыле потереться носом о ее ладонь. Она сделала это, чтобы убедить капитана Канина, что нисколько не торопится.

На лестнице, ведущей из кают, появились Найнив и Илэйн, нагруженные узлами и седельными сумками. Увидев, что Эгвейн смотрит на нее, Найнив отодвинулась от Дочери-Наследницы и остальную часть пути прошла без посторонней помощи. Команда устанавливала узкие сходни, еще пара матросов прилаживала широкий парусиновый пояс под брюхо Туманной. Эгвейн поспешила вниз за своими вещами. Когда она вернулась, ее кобыла была уже на пристани, а чалая лошадь Илэйн висела на парусиновом поясе на полпути к берегу.

Первым ощущением Эгвейн после прикосновения к камням пристани было облегчение: ничего уже не будет качаться и ходить ходуном под ногами. Она стала разглядывать город, достичь которого им стоило стольких трудов.

Каменные склады огораживали длинные причалы, вдоль которых выстроилось множество судов, больших и малых. Еще суда стояли на якоре рядом, в реке. От них Эгвейн поспешно отвернулась. Тир был выстроен на совершенно плоской равнине. Дальше, за складами, где пролегали грязные улочки, ей удалось разглядеть каменные и деревянные дома, гостиницы и таверны. Крыши были крыты черепицей и имели причудливые угловатые очертания, а некоторые возвышались тонкими, острыми шпилями. За всем этим виднелась внушительная стена из серого камня, за которой торчали высокие башни с балконами и дворцы с белыми куполами. Вершины башен были заострены, а очертания дворцовых куполов казались квадратными. Тир предстал таким же большим городом, как Кэймлин или Тар Валон, и, хотя он не считался таким же красивым, по праву назывался одним из великих городов мира. И все-таки, кроме Тирской Твердыни, смотреть было не на что.

Эгвейн слышала о ней много сказаний и преданий, которые гласили, что Тирская Твердыня — величайшая крепость в мире, и к тому же самая древняя, возведенная первой после Разлома Мира. Но все эти рассказы никак не подготовили девушку к тому, что она увидела. Сначала Эгвейн подумала, что это огромный серый холм или маленькая бесплодная гора, простирающаяся на запад от Эринин через стену в сам город и занимающая сотни гайдов. На огромной высоте развевалось знамя — три белых полумесяца по диагонали на красно-золотом поле. И даже когда девушка увидела стяг, хлопающий над рекой на высоте не менее трехсот шагов, но достаточно большой, чтобы его можно было разглядеть, даже когда она оглядела зубчатые стены и башни, — ей было трудно поверить, что Тирская Твердыня построена — нет, скорее высечена — в бывшей тут горе.

— Тут не обошлось без Силы, — пробормотала Илэйн. Она тоже смотрела на Твердыню. — Сплетенными потоками Земли вытянули камни из земных глубин, потоками Воздуха перенесли их из всех уголков мира, а потоки Земли и Огня использовали, чтобы сплавить все это в монолит, в единое целое, без швов, без скрепляющего раствора. Атуан Седай говорит, что Башня не смогла бы повторить это сегодня. Странно, если принять во внимание, каково ныне отношение Благородных Лордов к Силе.

— Я думаю, — тихо сказала Найнив, следя за снующими вокруг рабочими, — если принять во внимание именно это, то есть вещи, о которых нам не следует говорить во всеуслышание.

По лицу Илэйн было ясно, что ее одолевают противоречивые чувства: негодование — ведь говорила она совсем тихо — и признание правоты Найнив. В последнее время Дочь-Наследница часто соглашалась с Найнив — слишком часто и с готовностью, что редко устраивало Эгвейн.

Только тогда, когда Найнив права,ворчливо заметила про себя Эгвейн.

Здесь за женщиной, которая носит кольцо или даже просто связана с Тар Валоном, обязательно будут следить. Босые докеры в кожаных жилетах не обращали на них никакого внимания. Они суетились, таская на спинах ящики, корзины и тюки или катя тачки. В воздухе висел сильный запах рыбы. Вокруг трех соседних причалов сгрудились дюжины маленьких рыбацких лодочек, очень похожих на те, что изображены на картине в кабинете Амерлин. Обнаженные по пояс мужчины и босые женщины доставали из лодок корзины с рыбой — груды живого серебра, бронзы и зелени; были там и рыбины такой окраски, которой Эгвейн никогда не видела: ярко-красные и темно-синие, сверкающие золотом и украшенные полосками или пятнами белого и прочих цветов. Эгвейн понизила голос настолько, чтобы его слышала только Илэйн:

— Она права, Карила. И не забывай, почему тебя зовут Карилой.