Возрожденный Дракон (др. изд.)

— Да, — сказал мужской голос, — мы — айил.

Мэт вздрогнул. Он и не заметил, как произнес вслух свою догадку.

— Для того, кого застали врасплох, ты танцуешь хорошо, — раздался молодой женский голос. Мэту показалось, что принадлежит голос тому из айильцев, кто стоял на его руке. — Может, выдастся день, и я найду время потанцевать с тобой как следует.

Мэт собрался было улыбнуться — Если она желает потанцевать, то вряд ли меня убьют прямо сейчас! — а потом нахмурился: у него мелькнуло некое смутное воспоминание, что порой айильцы, говоря о танце, имеют в виду нечто совсем другое.

Копья убрали, несколько рук рывком поставили Мэта на ноги. Он повел плечами, высвободился и отряхнулся, как будто стоял в общем зале, а не посреди ночи на крыше в компании с четырьмя айильцами. Всегда окупается, если дашь понять, что у тебя крепкие нервы. Рядом с ножами на поясе у айильцев Мэт заметил и колчаны, а за спинами у них вместе с луками в чехлах торчало еще больше дротиков, длинные наконечники копий хищно выглядывали из-за плеч. Он поймал себя на том, что принялся тихо напевать «Я упал на дно колодца», и тут же оборвал мотив.

— Что ты здесь делаешь? — спросил мужчина.

Из-за этих вуалей Мэт не был до конца уверен, кто из четверых говорит. Решительный, привыкший командовать голос явно принадлежал человеку в годах, много повидавшему. Мэту показалось, что женщину, по крайней мере, он сумел определить — она одна была ниже его ростом, правда, ненамного. Остальные были на голову, а то и больше, выше юноши. Вот проклятые айильцы,подумал он.

— Мы следили за тобой, — продолжил мужчина постарше. — Следили, как ты рассматривал Твердыню. Ты ее со всех сторон разглядывал. Зачем?

— О том же я хотел бы спросить вас всех, — раздался другой голос.

Мэт единственный вздрогнул, когда из темноты шагнул мужчина в мешковатых штанах. Судя по всему, незнакомец, дабы увереннее ступать по черепице крыш, ходил босиком.

— Я предполагал найти воров, а не айильцев, — продолжил мужчина, — но не думайте, что, раз вас так много, я испугаюсь. — Он крутанул тонкий шест, длиной с человеческий рост, и тот с тихим шорохом образовал в ночи светлое пятно. — Мое имя Джуилин Сандар. Я — ловец воров, и я хотел бы знать, что вы делаете на крышах, разглядывая Твердыню?

Мэт замотал головой. Проклятье, да сколько же сегодня ночью народу на крыши повылазило?Не хватало только одного — чтобы тут появился Том и заиграл на арфе, а то еще какой-нибудь праздношатающийся гуляка, вывернув из-за трубы, поинтересуется, не укажет ли ему почтенное общество гостиницу или таверну поприличней. Вот проклятый охотник на воров!И еще Мэта удивило, что айильцы стоят как стояли, даже не пошевелились.

— Для горожанина красться ты умеешь неплохо, — снова раздался голос мужчины постарше. — Но почему ты нас выслеживаешь? Мы ничего не украли. И почему сегодня ночью ты сам так часто посматриваешь на Твердыню?

Даже в лунном свете было очевидно удивление того, кто назвался Сандаром. Он вздрогнул, открыл рот — и закрыл его снова, когда из мглы у него за спиной появились еще четыре айильца. Вздохнув, он оперся на тонкий посох.

— Похоже, меня самого поймали, — пробормотал он. — Видно, придется мне отвечать на ваши вопросы. — Сандар глянул в сторону Твердыни, затем покачал головой. — Сегодня… я сделал одну вещь, которая… не дает мне покоя. — Он говорил будто сам с собой, пытаясь понять что-то свое. — Одна моя половина говорит, что все сделанное мною правильно, что я должен был подчиниться. Да, конечно, когда я это делал, оно казалось правильным. Но какой-то голос твердит мне, что я… предал кое-что. Я уверен, этот голос ошибается, к тому же он очень слаб, но он все донимает меня. — И Сандар, качая головой, умолк.

Один из айильцев кивнул и заговорил. Этот голос Мэт уже слышал.

— Я — Руарк, из септа Девять Долин, из Таардад Айил. Когда-то я был Аэтан Дор,Красным Щитом. Красные Щиты порой занимаются тем же, что и ваши ловцы воров. Я говорю это, чтобы ты понял: мне известно, каково твое ремесло и что ты за человек. Я не желаю зла ни тебе, Джуилин Сандар, ловец воров, ни людям твоего города, но крикнуть тревогу тебе не позволят. Будешь молчать — останешься в живых, иначе — нет.

— Ты говоришь, что не желаешь причинять зла городу, — медленно проговорил Сандар. — Тогда почему вы здесь?

— Твердыня. — По тону Руарка стало совершенно ясно: он сказал все, что намеревался, и только, ни словом больше.

Помедлив, Сандар кивнул и пробормотал:

— Мне остается только желать, чтобы у вас, Руарк, была сила повредить Твердыне. Я буду держать язык за зубами.

Руарк повернул лицо в вуали к Мэту:

— А ты, безымянный юноша? Не скажешь ли мне, почему ты так пристально наблюдал за Твердыней?

— Мне просто вздумалось прогуляться при луне, — беспечно произнес Мэт.