Возрожденный молнией

— Ты хочешь сказать, что это был Рэндольф? — покачал головой Джек. — В это никто не поверит.

- А как тебе этот факт? Я видел перед этим, как Рэндольф встречался в баре с Раймондом Кларком. И детектив потом признался, как капитан хвастался, что у него есть вещество, которое может сделать его сверхчеловеком.

- Он скажет это под присягой? На суде?

- Конечно.

- У Кларка такая репутация… Да еще он твой приятель. Нет, это слишком слабо. Не пойдет.

- Это правда. И ничего кроме правды. Рэндольф хотел меня убить. Понимаешь? Это дело, Джек, сделает тебя окружным прокурором.

- Меньше всего я хочу им быть, — проворчал Макэлрой.

И почему-то я ощутил, что говорит он искренне.

- Хочешь стать министром юстиции?

- Я хочу быть обвинителем. И только. Отправлять всяких мерзавцев в тюрьму, или на электрический стул. Таких как Моретти или Антонелли. Чтобы воздух стал чище.

- Хорошо. Я знаю, что в крови Рэндольфа должны остаться следы этого вещества.

- Знаешь? Ты видел отчеты?

- Видел. Кое-кто поделился со мной этой информацией.

- О'кей. Но один судья не даст ордер. А добровольно сдать Рэндольф откажется.

- Так пусть откажется!

Безнадёга. Пока не найду неопровержимые доказательства против Рэндольфа, Франко не имеет смысла возвращаться в Штаты.

Но разговор с Макэлроем воскресил у меня в памяти события месячной давности.

На следующее утро после того, как мы попали в дом Шепарда, вместе с Антонелли отправились в Мексику. Я хотел встретиться с ясновидящей синьорой Адаманте, ну а Франко решил остаться в стране, которая давно уже служила прибежищем для преступников.

Лиз пыталась меня остановить. Убеждала, что надо отдохнуть, а я, ощущая ее правоту, пытался возразить, что совсем не устал и бодр, как никогда. Но я зависел от Франко. После того, как в особняк Шепарда нагрянул капитан Рэндольф, итальянец решил сделать ноги. А в одиночку я опасался ехать в гости к синьоре Адаманте.

На следующее утро Франко уже уехал из особняка Шепарда, оставив лишь записку, что отбывает в Мехико и там сам меня встретит.

Около входа, прямо напротив фонтана с наядами, меня поджидал вишневый лимузин, за рулем которого сидел Мартин. Вначале пришлось заехать в клинику "Гора Синай", чтобы забрать документы Стэнли из персональной ячейки. И как-то объяснить своё отсутствие, разумеется, вызвавшее панику среди медперсонала. На счастье документы оказались в целости и сохранности.

Мартин отвез ко мне домой, где я взял кое-что из одежды, всякую мелочь. А также деньги. В середине прошлого века банковские карточки еще не стали обыденностью, в ходу были дорожные чеки, но я совершенно не умел с ними обращаться. Но теперь в бумажнике приятной тяжестью лежала пачка банкнот, внушая уверенность, что я смогу расплатиться, за что угодно в любой точке мира. И в Мексике тоже.

Странная вещь, почему-то я считал, что из Штатов в Мексику добраться раз плюнуть. Так и представлял по голливудским боевикам, как бандиты, ограбившие банк в Техасе, прыгают в тачку и легко пересекают границу двух стран, которой как бы и не существует.

Но когда я понял, что от Нью-Йорка до Мехико около двух тысяч миль, или больше трех тысяч километров, то попытался вспомнить, какие гражданские авиалайнеры могли летать до Мехико напрямую. И сколько времени мог длиться перелёт?

Впрочем, билет мне уже забронировали, утром его привез курьер. И пока Мартин мчал меня в аэропорт, я с интересом рассматривал вытащенный из конверта буклет со списком агентов TWA — авиакомпании Trans World Airlines, контракт, напечатанный на машинке, и сам билет, с заполненными от руки Airport check-in (аэропорт отбытия) и прибытия — Mexico City Airport.

Я был уверен, что в белом квадратике аэропорта отбытия обнаружу хорошо знакомые буквы JFK, но там стояло загадочное слово Idlewild, что привело меня в замешательство. Я копался в памяти, пытаясь вспомнить, где в Нью-Йорке находится этот самый Idlewild. И почему бы нам не отправиться из главных "воздушных ворот" страны — аэропорта Кеннеди.

И тут меня осенило, что я — форменный болван! В 1952-м году Джона Кеннеди, конечно, знали, но лишь как бравого героя Второй Мировой. Его папаша Джо позаботился о том, чтобы раструбить о подвиге сына во всех подвластных ему изданиях. Но аэропорт в честь тридцать пятого президента США назовут лишь через одиннадцать лет — спустя месяц после его гибели.

Я раскрыл карту и понял, что Idlewild (Айдлуайлд) и есть тот самый международный аэропорт, куда я прилетал из Москвы, когда посещал Нью-Йорк. Внезапно охватило жутковатое ощущение, что еду в место, которое назовут моим именем, и под таким названием оно станет известно всему миру.

Но, что за бред приходит порой в голову? Если я собирался стать президентом, то гибель в Далласе в мои планы точно не входила.

Лимузин остановился около приземистого и длинного, выкрашенного в белый цвет здания терминала. Нависающую полукругом крышу, поддерживали тонкие трубки, собранные внизу и расходившиеся вверху, что придавало им вид костылей.

Выбравшись наружу, я хлопнул дверью и вдохнул полной грудью воздуха.

- Хороший денёк, Мартин. А?

- Да, сэр.