Возрожденный молнией

— Здесь должен быть где-то вход в потайной проход, под домом, — задумчиво и не очень уверенно сказала Лиз, оглядываясь по сторонам.

— Люк? — спросил я.

— Ну да, — протянула она, кусая губы.

Сверху послышался шум. Кто-то требовательно и настойчиво колотил в дверь наверху. Я поднял глаза. Дверь сотрясалась от ударов.

— Брусом её заложил, — сказал Франко. — Надеюсь, выдюжит. Но убираться надо отсюда быстро.

Мы разбрелись по подвалу, пытаясь отыскать люк. И тут я увидел, как из-под одного из стеллажей выходит длинная прямая щель.

— Эй, Франко, я нашёл, похоже.

Он мгновенно оказался рядом и вместе мы свалили стеллаж. Франко опустился на колени и, подцепив одну из створок, заглянул внутрь. Из открывшейся черной дыры обдало могильным холодом, но Антонелли, не задумываясь, спрыгнул вниз.

— Спускайтесь! Быстро! Это потайной ход! — через мгновение послышался его радостный возглас.

Я помог спуститься Лиз и последовал за ней.

Молочно-белый свет фонарика обрисовал стены из неотесанного грубого камня, покрытые вязью изморози, неровный пол, усыпанный смерзшимися комками земли, и нависающий прямо над головой низкий потолок.

Коридор изогнулся чуть вправо и вывел нас к округлому выходу, который закрывала решетка.

- Да чтоб тебя! — в отчаянье я со всей силы стукнул по чугунным прутьям кулаком.

О, чудо, решетка пошатнулась и легко вывалилась.

— Ну, ты, силач, — ухмыльнулся Антонелли.

Мы выбрались наружу, вдохнув свежего воздуха. Я потянулся, расправляя мускулы, и только сейчас вспомнил о ранении в руку. Поморщился.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовалась Лиз.

— Да, царапина. Ничего.

— Нет-нет, давай я посмотрю.

Она помогла мне снять жилет, рубашку. Пуля прошла навылет, но крови натекло порядочно. Сразу начал бить озноб, затрясло не по-детски. Мысли начали путаться, а в голове помутилось. Франко сбросил со спины небольшой рюкзак и передал Лиз бинт. Она забинтовала мне руку.

— Ты не замерзла, милая? — я прижал Лиз к себе, ощутив, как она дрожит всем телом. — Возьми мою куртку.

Ещё бы, тонкая блузка и брючки. Совсем не подходящая одежда для ночной прогулки.

— Ничего-ничего, — она поежилась, но высвободилась.

— А ты как, старик? — поинтересовался я у Франко.

— Я в полном порядке, — ухмыльнулся он, надевая рюкзак.

А я вспомнил то страшное побоище, что учинило странное фиолетовое облако. Что это могло быть? И каким образом Франко смог расправиться с кучей охранников? Но расспрашивать итальянца я не решился.

— Всё, пошли, — скомандовал он.

Мы начали продираться сквозь ночной лес. Вернее, продирался только я. Лиз умудрялась ступать почти также тихо и мягко, как и Франко, так что я ориентировался лишь по маячившей длинной фигуре, скользившей совершенно бесшумно между стволов кленов. Ветки противно хлопали меня по физиономии, по раненной руке, норовили выколоть глаза. Под ногами омерзительно громко хрустели сучки, в тишине этот звук напоминал выстрелы. Это будило бакланов, что вили гнезда в кронах. Они громко орали, хлопали крыльями. Ничего не оставалось, только ругаться себе под нос.

Наконец, мы добрались до каменистого берега. Волны с тихим шипением лениво набегали и уходили, утаскивая за собой перья вперемежку с водорослями.

— Так, — Франко огляделся и уверенно свернул налево. — Пошли.

Я старательно вгляделся в темнеющую водную гладь, подёрнутую серебристой рябью, но так и не понял, каким образом итальянец определил, где находится наш катер. Но и на этот раз Антонелли не ошибся. Через пару сотен шагов перед нами вырос заросший шумящими кленами перешеек. Франко вытащил из зарослей катер и уселся за руль.

Я помог перебраться Лиз на заднее сидение и сел рядом. Кажется, наши злоключения закончились. И можно вздохнуть спокойно. Прикрыл глаза, пытаясь расслабиться и забыть о дикой боли, сверлящей висок.

Матерные ругательства на итальянском заставили меня подскочить на месте. Катер зашатался под нами, и, открыв глаза, я увидел, как Франко выскочил. И остановился, тяжело дыша у кормы.

— Что случилось? — напрягся я.

— А случилось следующее. Финита ля комедия. Приехали.

Прозвучавший в тиши насмешливый голос заставил замереть на месте. Громкие щелчки, и слепящий свет больно ударил по глазам, отозвался острой болью в голове, залил пространство, высветив наш катер и валяющийся рядом движок.

Вокруг по периметру нас окружали темные фигуры. Заслонившись рукой, я попытался разглядеть лица, но так и не сумел. Но у каждого в руках виднелся контур томми-гана.

Голос исходил от мужчины, что стоял впереди всех. Луна серебрила его густые вьющиеся волосы, широко развернутые плечи и выступающий треугольный подбородок с ямкой. Он смутно кого-то напоминал. О, чёрт! Ну, конечно. Он выглядел, как постаревший лет на тридцать Франко Антонелли.

— Франко, зачем ты убил моих людей? — продолжил мужчина. — Это же твои же братья. Мы одна семья. Ты понимаешь, что пошёл против семьи? Предал нас. А это очень скверно. Очень.