Возрождённый

 - Меня ищут другие крихтайны. А я прячусь. Просто не хочу, чтобы меня приволокли к Хакрису. Я ведь… служил в отряде князя Файлиса, но отступился от него в день аруманской ярмарки. Пошел на восток, на людей поглядеть. И не смотрите на меня так... Я купил себе копье и саблю, что еще нужно?

 - Что еще нужно?! – поразился Улдис. – Да кто в здравом уме потащится в лапы этих дикарей? Мой спутник рассказывал мне о том, как они поступают с пленниками…

 - Оставь его, сатир. Если парень ищет смерти, пусть идет. Ты, юноша, только скажи: кто этот…? – Ругдур кивнул в сторону умирающего волка и похолодел, не закончив вопроса: никакого волка он не увидел.

 На обагренной кровью траве лежал вумианоподобный. Настоящий! Из груди его торчало копье крихтайна, и вороной с подозрением обнюхивал покинутое живым духом тело. У Улдиса вырвался сдавленный крик ужаса, зато на Альдера страшная картина как будто не произвела особого впечатления. Он спокойно подошел к убитому… существу и выдернул копье. Вернулся к собеседникам…

 - Держи, рельм. Оно хорошее, крепкое. Тебе пригодится. Если вдруг еще раз не сможешь вовремя дотянуться до меча.

 Даже не обидевшись на последнее замечание, Ругдур рассеяно принял копье из обманчиво маленьких и хрупких рук крихтайна.

 - Что это? – тихо спросил он, имея в виду явно не то, что сжимал в кулаке.

 - Учитель предсказал их появление, - странно начал Альдер. – Он называл их оборотнями. Они вумианоподобные и разумные, но могут обращаться в огромных волков, когда выходит луна. Эти существа пришли с востока, прямо как люди. Мы с моим вороным другом видели их следы, пока скакали сюда. Удивительные создания… Жаль, что однажды на них объявят настоящую охоту…

 Он тяжело вздохнул и к удивлению рельма и сатира опустился на колени, закрыл глаза и сложил руки в молитве.

 - Прости мне эту кровь, Великий Рунн, - шептали его губы.

 Улдис и Ругдур переглянулись: этот крихтайн определенно не был похож на своих сородичей. Все трое молчали еще несколько минут после окончания покаяния.

 - Слушай, Альдер, - наконец подал голос сатир. – Этот жеребец… Это тот самый, которого… мальчишка…

 - Это Тенкиун, - Крихтайн погладил коня по носу. – Он принадлежит пришельцу из Фистаманда, у которого нет родинки на подбородке. Тенкиун – умница, нашел меня на пути в страну людей и целый день гарцевал вокруг, прежде чем я, недогадливый, наконец-то понял: он просит меня отправиться за Сильфарином и освободить его. Еще час мне понадобился, чтобы определить имена похитителей. Ну а место, куда они направляются, напросилось само собой.

 «Ничего себе, недогадливый, - подумалось Ругдуру. – Он что, с этим Тенкиуном разговаривал?»

 - У вас, друзья, кажется, та же цель, что и у нас с Тенкиуном, - продолжил Альдер. – Так что предлагаю вам объединить усилия.

 Ругдур и Улдис снова переглянулись. Откуда он узнал? Странно это все. Но… как-никак, а лишние силы им в их маленьком отряде не повредят, если они собираются прокрасться в Заршег, а догнать Файлиса до его прибытия в столицу теперь вряд ли получится… К тому же они слегка заблудились. Крихтайн поможет.

 А еще он спас их от волков и явно был не так прост, как могло показаться на первый взгляд.

 - По рукам, - согласно кивнул Ругдур, наконец-то убирая меч и протягивая Альдеру руку.

 Тот пожал широкую ладонь и долго не отпускал ее, как-то странно глядя в глаза рельму.

 - Я искренне рад, Ругдур.

 «А когда это я успел сказать ему свое имя?»

 Мысль была смутной и равнодушной.

Глава 6

 С первыми лучами рассвета за ними явились.

 Сильфарина разбудил щелкающий звук повернувшегося в замке ключа. Протяжно, тоскливо, как будто с натужным стоном скрипнули дверные петли, и на пороге появились чьи-то стопы в легких сандалиях. Мальчик даже не нашел в себе сил поднять глаза и осмотреть всю фигуру – просто равнодушно наблюдал за тем, как  ноги вошедшего приближаются к нему.

 Приблизились, остановились… Крихтайн опустился на одно колено. Сильная рука резко и грубо схватила мальчика за торчащий на макушке хохолок темных волос, рванула вверх. Стиснув зубы от боли, Сильфарин с несвойственной ему дерзостью взглянул на тюремщика сквозь пелену навернувшихся слез. У того на лице читалось явное омерзение. И ненависть.

 - Вставай, гаденыш! – Рука отпустила, и в ней остался клок волос, крихтайн поднялся.

 Сильфарин локтем оттолкнулся от шершавого пола, пытаясь сесть, но сил было слишком мало, и он с тяжелым вдохом завалился на бок. В глазах потемнело от удара головой о каменную плиту. А тут еще острый носок сандалии ударил мальчика в живот, да так, что дыхание перехватило.

 - Я сказал встать! – рявкнул крихтайн, и, не дождавшись исполнения приказа, стремительно нагнулся, схватил за шиворот, рывком поставил на ноги.

 Сильфарин пошатнулся, почти жалобно взглянув вниз, на путы вокруг своих лодыжек. Только тогда тюремщик догадался, что они мешают пленнику крепко стоять на ногах, и кивнул одному из вошедших в темницу солдат:

 - Развяжи.