Возвеличить престол (СИ)

Степняки шли, словно на прогулке. Их кормят, обеспечивают фуражом, погода благоприятная, так чего не прогуляться? Тем более, что государь обещал и оплату, если, вдруг, так станется, что воины Степи останутся без трофеев.

Вот и Степан Иванович Волынский перенимал эстафету у Андрея Андреевича Телятевского. Тут, в Бахмуте все было готово к встречи союзных степняков. Пять тысяч стрелецко-казацкого войска, да еще прибыл армянский полк нового строя в более чем тысячу воинов, семь тысяч донских и две тысячи терских казаков под общим командованием Ивана Мартыновича Заруцкого — это большая, огромная сила, особенно с восьмьюдесятью четырьмя пушками. Пушкарский Приказ в последнее время льет много пушек. Ну а то, что прошлым летом прибыл в Астрахань большой караван с селитрой от персов и государь все и без остатка приказал купить, позволило сделать немало пороха, который и остался на южных русских украинах.

— Мои казаки заприметили много крымцев… два войска татарвы на северо-запад от Перекопа. Там есть и турки, — ошарашил всех собравшихся на Совет наказной воевода Заруцкий.

— Не спутали ли чего? — недоверчиво спросил Андрей Андреевич Телятевский.

Большой отряд дворянской конницы Телятевского уже завтра должен был отправиться обратно к Волге, чтобы встать на оборону прибывающих соледобытчиков от Строгоновых к Баскунчаку. Да, ногайский мурза, что обитает рядом с солеными озерами, обещал, что рабочим ничего не будет угрожать. Но есть ли полное доверие к ногайцам, тем более, что часть воинов оставшихся лояльных России ногайских мурз отправляют свои отряды в общее войско на войну с Польшей. Так что Андрей Андреевич уже был весь в мыслях об устройстве земляных крепостей у соленых озерах, а тут новые вводные.

— Не спутали, — строго припечатал Заруцкий.

Телятевский переглянулся со Степаном Ивановичем Волынским. Они оба были на Боярской Думе, когда, кроме многих прочих, государь говорил об выгодной для России обстановке в Крымском ханстве. То, что в Крыму будет гражданская война между ханом Тохтамышем, сильно обозленным за убийство своего брата и калги Сефира, и Селяметом, оговаривалось. Вступающая в силу наложница султана Кесем смогла убедить османского правителя поставить на Селямета, ну а Тохтамыш решил побороться за свою власть и жизнь.

Теперь, когда стало известно о двух крымских войсках, скорее всего, изготовлявшихся к битве, появляется очень серьезное окно возможностей. Напрашивался главный вариант развития событий: крымцы бьются, а русские добивают победителя.

— Что? — от Заруцкого не прошли мимо переглядывания бояр. — Говорите и мне!

Атаман говорил жестко, он вскипал. Давно уже не ластился с любимой женой, почитай два месяца. Ну а другие девицы стали неинтересны. А тут еще давило на атамана, что он ведомый в семье и жена знатная, а он… Так что, становившийся покладистым и рассудительным, Заруцкий вновь ощущал последствия давления на разум разгоряченной казацкой крови.

— Охолони, атаман! — жестко ответил Андрей Андреевич Телятевский. — Ты казак лихой и буйный, потому и не хотели тебе говорить…

— Так что ж я в неведении томиться буду? Мои казаки по Степи бегают, да вести собирают, уже и некоторые головы сложили в стычках с крымскими разъездами, а вы решили не говорить что-то? — Заруцкий встал и даже положил руку на эфес сабли.

— Охолони, говорю! — жестко припечатал Телятевский, так же вставая, следом за ним поднялись и Волынский с полковником Саргесом Милкояном. — Нынче расскажу, но прыть свою охлоди!

Чинно, с видом победителя, Заруцкий сел на лавку и жестом руки, ерничая, издевательски, предложил сделать тоже самое и другим членам Совета.

— И как с тобой таким достойная женщина уживается? — проворчал Волынский.

— На тебе показывать, как мы уживаемся, не стану, ликом не вышел! — Заруцкий засмеялся.

Такие слова можно было счесть и за оскорбление, но в общении с казаками позволялось немного, но больше допустимого в разговоре, например, со шляхтичем. Ну а Волынский, как и Телятевский по долгу службы, вынуждены подстраиваться под манеру общения. Поэтому хохотали все, разряжая обстановку.

— Ну так что? — отсмеявшись, спросил Заруцкий.

Волынский с Телятевским и рассказали о том, что знали о крымских делах. Упомянули они и о том, что государь-император размышлял, как более выгодно использовать обстановку в Крыму. Звучали предложения даже заключить с Тохтамышем мирное соглашение и оказать военную помощь. Но хан, напротив, запросил не помощь, а выполнение неких обязательств Москвой, как вассалом, ну и выплатить все поминки за два года и еще за три года вперед. Россия была поставлено в неловкое положение. Да, хотелось оказать помощь, но любые поставки в Крым — это репутационные издержки. Какая Россия империя, если платит дань ханству? Правда, там что-то сладилось, но без участия Телятевского и Волынского, а больше по ведомству Захария Ляпунова.

— Посчитали, что я поведу своих казаков в битву с крымцами? — спросил Заруцкий. — Так я и думаю так поступить. Али иное решение видите?