Возвеличить престол (СИ)

Последний, кстати, вполне обжился в России. Удивительные они люди, евреи, умеют приспособляться к любым условиям и видеть перспективы там, от куда многие убегают. Лейзерович не потерял связи с родственниками из Литвы, что ему, безусловно, помогает в работе.

К сожалению, но часть ремесленников и мастеров, которые были взяты с набегов, убежала обратно, в Литву. Знаю, что уже некоторые из них вновь вернулись, но далеко не все. Зря! Я делаю все, что можно для создания внутреннего рынка и тем самым возможности для реализации своих изделий для многих мастеров. Мануфактуры есть, они появляются и большая половина из них работает вполне прибыльно, но и для мастеров найдутся свои клиенты.

Волей «сверху» я организовал Московскую ярмарку, в этом году должны пройти — есть все условия, что успешно — ярмарки в Нижнем Новгороде и Ярославле. Оптовые рынки создаются в Архангельске и Астрахани. Это для купцов-лентяев. Перс может приехать в ближайший крупный русский город, коим для него является Астрахань, и купить почти все, что можно приобрести в Центральной европейской части России. Дороже — конечно! Но безопасно и гарантировано. Хочешь дешевле — езжай на ярмарки.

Постепенно, но неуклонно, с 1 января, вводятся полновесные рубли, по 25 граммов серебра в каждом, а так же вводились копейки. Тут, арифметически высчитывали, чтобы в ста копейках были те самые 25 граммов белого металла. То есть в монете «50 копеек» было 12,5 граммов, в «20 копеек», соответствующе, а вот пять копеек были из билона [медь, с примесью серебра], копейка и полушка были уже медными.

Реформа сложная, по своей сути. Мы заменяли всякие «новгородские деньга», «московки», систематизируя денежное обращение. В условиях войны начинать такое большое дело опасно, я уже об этом говорил, но после посчитал, что воевать мы можем долго, если не постоянно. Так что, не развиваться из-за этого? Вот только вводить новые деньги стали дозированно, небольшими партиями и с разъяснениями в газете. Печатный двор работал медленно и даже за полгода не смог начеканить монет и на десятую долю нужного. И это при том, что и новгородский печатный двор был перевезен в Москву вместе с мастерами.

Монеты получились…Да плохо, очень плохо! Я видел в будущем, на экскурсии на Печатный двор, станок для чеканки монет, который использовали в начале XIX века. Это тот, что с двумя рельсами и мощным молотом. У меня есть Гаспар Леман — гений гравировки и работы хоть с камнем, стеклом, да и с металлами вполне может. Есть и другие, в том числе и, бывший ранее цесарским, мастер чеканки монет. Но… все равно уродцы. Хотя остальные люди из моего окружения восхищались. А по мне, так не лучше ефимок [талеров]. Правда, и не хуже, что тоже результат. Но хотелось, чтобы монеты, с надписями «рубль Российской Империи» были лучшими, когда двуглавый орел на аверсе не похож на ощипанную курицу, в то время, как мой профиль на реверсе хоть как-то походил на реальность. Только чтобы без выжженной каленым железом бородавки, где сейчас ожег. Мне обещали стараться улучшить монеты, а Василий Петрович Головин не разделял моего скепсиса вовсе, искренне гордясь русскими деньгами. Не видели они монеты, которые можно было бы назвать произведением искусства. Я такие в будущем видел, так что и от сюда скепсис.

Изучил я и вопрос с таможнями. Вместо Приказа Большого прихода я ввел Таможенную избу. Приказ у меня — это министерство, а таможенные службы должны работать под началом человека, ответственного за все финансово-экономическое развитие страны. При этом, получалось, что таможня/мытня — это не что иное, как группа рэкетиров. Им не платили денег из казны, а разрешали «откупы». Упразднять такое кормление вовсе было сложно, на казну свалились бы немалые выплаты чиновникам, которые не факт, что отказались бы от привычной системы работы. Тогда пришлось бы направлять ревизоров, которых от слова «нет», сажать-казнить и тем самым оставаться без хоть каких, но специалистов.

Вместе с тем и оставлять как есть, не хотел. Поэтому приняли с Лукой решение, по которому каждая оформленная бумага с описанием товара и его примерной стоимости — это выплата, а за воеводой оставалось право, по согласованию с Царским Приказом, выплачивать процент от товарооборота сотрудникам таможни, но не более, чем определенная сумма. Определять эти суммы предстояло в конце каждого торгового сезона. Так я надеялся простимулировать и таможенников, но и упразднить серые схемы, где каждый работник таможни устанавливал свои правила прохождения досмотра купцов.