Возвращается муж из командировки… (СИ)

— Лесь… — я все же понял, что нельзя так долго лежать на ней. И наша взаимная диффузия будет происходить и в том случае, если сверху будет Леся, а не я. Что я и сделал — подхватил ее и перетащил на себя. А потом обхватил ее обеими руками, пытаясь укрыть. Я ничем больше сейчас не мог ее укрыть. Конечно, Лесе не холодно. И одеяло лежит внутри дивана. Но мне было просто необходимо ее прикрыть. Укрыть. Закрыть, спрятать, защитить. Снова чувствовать, как она проникает внутрь меня. Под кожу. В сердце.

— Лесь… — я прижимал ее к себе сильно, и ничего не мог с этим сделать. — Лесь. Это не наша история. Не про нас. Мы будем любить, заботиться и не обижать друг друга.

— Мы? — Леся резко подняла голову с моей груди.

— Мы, — я смотрел в ее яркие голубые глаза в обрамлении темных ресниц. И не мог насмотреться. Диффузия, надо же. Ну ты даешь, Егор Юрьевич. — Лесь, я тут в последние несколько минут все слово пытался подобрать. Не поверишь, то диффузию вспоминал, то уравнения Максвелла.

— Что? — еле слышно прошептала Леся. Она смотрела на меня взглядом, в котором ясно читалось опасение, что я внезапно двинулся крышей. — Какая диффузия, Егор?

— Твердых тел! — я приподнял голову и крепко поцеловал в губы. — Я пока тупил, ты первая сказала. Придется догонять, — она хлопнула ресницами, а я ее еще раз поцеловал. — Леська, я тебя люблю. Люблю, и, как видишь, вообще не плачу от этого факта.

Сначала она молча смотрела на меня, потом со всего размаха шлёпнула ладонью по плечу, уткнулась носом мне в шею — и все же решила еще немножко поплакать. Но эти ее слезы меня уже не пугали. Ухо только сильно вымокло. И шея. Но таким счастливым — с мокрым ухом и шеей — я себя никогда не чувствовал.

***

А потом мы все же вернулись к любимой Лелькиной гигиене и сходили в душ. Ее оплошность исправить легко. Мою — не факт что вообще удастся исправить. Леся снова подняла волосы вверх, и я опять смотрел на кудряшки на ее шее. Интересно, она поняла, что я не воспользовался презервативом? Но я не стал ее об этом спрашивать. Сейчас мне это казалось не таким уж принципиально важным. Меня накрыло ничем необъяснимым ощущением, что все у меня в жизни теперь будет хорошо. Потому что у меня есть Леся. И что бы ни случилось — я все решу. Потому что я теперь, сука, всемогущий.

И батины проблемы я решу. Пусть и с помощью Ады. Уже реально пофиг. Ну, не так, чтобы совсем пофиг, гордость и еще что-то в душе все равно скреблись, и ощутимо. Но что я — откажусь от денег Ады, если сам не смог их заработать? Нет. Допустить, чтобы отец сел в тюрьму, я не могу. Да и вообще, может, даже и хорошо, что Ада есть. Что она так вовремя появилась. Как бы я теперь без нее справлялся?

Без нее меня бы вообще на свете не было, так-то.

Эта мысль порядочно шибанула меня по темечку, и я решил, что пока рано на такие серьезные темы думать. Лучше заниматься тем, что я делал до этого. Сидеть на диване и с видом счастливого идиота смотреть, как Леська шуршит по кухонной зоне. Она после душа не стала надевать свои вещи, вместо этого стребовала с меня футболку. Нет ничего красивее, чем девушка в твоей футболке на голое тело. Я, по крайней мере, ничего не видел красивее. Но тут есть важное уточнение. Девушка должна быть любимая.

Я не усидел на диване. Встал и пошел мешать Леське хлопотать.

— Егор! — она шлепнула меня по руке, которая забралась снизу под футболку. А потом сама прижалась спиной к моей груди. Я снова завис на кудряшках на ее шее. — Слушай, закажи что-нибудь в доставке, а? А то у тебя кроме пачки пельменей и одного вялого огурца из еды больше ничего нет. Ну, и еще гречка с рисом.

Леська была права. Перед отъездом я вычистил весь холодильник — чтобы не испортилось ничего. Правда, один огурец пропустил. Ну и стратегическому запасу пельменей в морозилке ничего не будет.

Я контрольно поцеловал Леську в шею и, пока она млела, еще раз облапал ее под футболкой. А потом быстро вернулся обратно на диван под ее возмущенное шипение.

Так, надо заказать — то есть, добыть — еды. Я посмотрел на свой банковский баланс. Да, денег там было, с учетом перечисления призовых — очень прилично. А с учетом моих и батиных туманных пока перспектив — так совсем ничего. Но сейчас я решил — к черту все. Вот сейчас я точно не буду экономить. Мама же даст мне миллион? Или десять?

Эти вопросы снова пошатнули стройность моих мыслей, и я поспешил от них отмахнуться. Так, что заказать?

Первым делом, любимых Леськиных креветок. Сегодня я буду ее баловать. А завтра… а завтра я что-нибудь придумаю.

***

Я как раз закрыл за курьером дверь, когда мой телефон подал голос. Это был звук банковского уведомления. Так, стоп. Что это такое? Буквально минуту назад он уже пиликал, уведомляя о списании денег с карты за заказ. Сейчас что? Сбой? Повторное списание? Вот сейчас это вообще некстати! Я вывалил заказ на стол, и в это время телефон пиликнул еще раз. И еще.

Пять раз. Мне в интервале одной минуты пришло пять уведомлений.

Пять.

Пять!

В голове была только одна мысль. Совершенно невозможная.