«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы

Казакам вчера прислали с Дона
Белый хлеб, сузьму[13]

и балыки,А двенадцать ведер самогону
Сами наварили казаки.
Не страшит очередная пьянка,
Стал теперь я крепче и сильней,
И душа, как пленная турчанка,
Привыкает к участи своей.
Сколько раз она слыхала сряду
Эту песню про зеленый сад:
Рассыпались яблоки по саду,
А казак не возвращается назад;
Понависли по-над Доном тучи,
Разгулялся ветер низовой,
Не водою, а слезой горючей
Хлынет дождь из тучи грозовой…
И не пленницей душа моя отныне,
А любовницею станет у стихов
В этот синий вечер на Волыни,
Среди пьющих и поющих казаков.

1947

«Каждой мимолетности в угоду…»

Каждой мимолетности в угоду
Разделю я сердце пополам,
Но свою веселую свободу
Никому на свете не отдам.

1947

«Равных нет мне в жестоком счастье…»

Равных нет мне в жестоком счастье:
Я, единственный, званый на пир,
Уцелевший еще участник
Походов, встревоживших мир.
На самой широкой дороге,
Где с морем сливается Дон,
На самом кровавом пороге,
Открытом со всех сторон,
На еще неразрытом кургане,
На древней, как мир, целине, ―
Я припомнил все войны и брани,
Отшумевшие в этой стране.
Точно жемчуг в черной оправе,
Будто шелест бурьянов сухих,
Это память о воинской славе,
О соратниках мертвых моих.
Будто ветер, в ладонях взвесив,
Раскидал по степи семена:
Имена Ты их, Господи, веси ―
Я не знаю их имена.

1947

«Опять гроза! Какие грозы…»

Опять гроза! Какие грозы
У нас с тобою на пути!
И зацветающие розы
Не успевают расцвести.
Опять над нашим бедным садом,
Где должен встретиться с тобой,
Гроза кипит дождем и градом,
Гуляет ветер ледяной.

1947

«Было их с урядником тринадцать…»

Было их с урядником тринадцать ―
Молодых безусых казаков.
Полк ушел. Куда теперь деваться
Средь оледенелых берегов?
Стынут люди, кони тоже стынут,
Веет смертью из морских пучин…
Но шепнул Господь на ухо Сыну:
Что глядишь, Мой Милосердный Сын?
Сын тогда простер над ними ризу,
А под ризой белоснежный мех,
И все гуще, все крупнее книзу
Закружился над разъездом снег.
Ветер стих. Повеяло покоем.
И, доверясь голубым снегам,
Весь разъезд добрался конным строем,
Без потери к райским берегам.

1947

«Мне снился потрясенный лес…»

Мне снился потрясенный лес
Убийством белочки-беглянки;
Он, как толпа, шумел окрест
Заросшей ельником полянки.
И я услышал ― в первый раз ―
Под общий ропот возмущенья
Дубов взволнованный рассказ
О совершенном преступленье,
И я увидел, как листва
С листвою в ужасе шепталась,
И ближней елки голова
Над мертвой белочкой склонялась.

1947

Москва

Петру Кумшацкому