Возвращая Белиала

Первый заслон ждал их уже в просторном холле перед лифтами, причем диалога как такового не получилось. Группа из трех женщин и четырех мужчин переговаривалась между собой очень тихо, поэтому они сразу услышали вошедших. Одна из обернувшихся ко входу ведьм испуганно вскрикнула, после чего мужчины, как по команде, начали стрелять по прибывшим из пистолетов. Оперативники немедленно залегли, и Женька даже потянула свой пистолет из кобуры, но не успела.

- Убить их! – рванулась к заслону Агриппина, и все ее сторонницы немедленно рванулись за ней. Пал Палыч как-то рассказывал Женьке, что при желании ведьмы могут двигаться очень быстро, но такого девушка совсем не ожидала. Казалось, что время остановилось, и все вокруг замерло, кроме стремительного серого водоворота. Взгляд не успевал за перемещениями ведьм, и они превращались в размазанные тени, кружившиеся в танце смерти. Брызнула кровь, раздались крики и круг распался. На полу осталось лежать четыре мужских и пять женских тел.

- Твари! – тяжело дыша, с ненавистью выплюнула Агриппина с широким двойным порезом через всю щеку. – Они еще и стрелять в нас вздумали.

- Какой этаж? – спросил Пал Палыч, не обращая внимания на то, как длинные когти ведьм превращаются обратно ухоженные маникюром ногти, а их обладательницы стирают с одежды кровь, пытаясь понять, где своя, а где чужая.

- Тринадцатый, – усмехнулась одна из них. – Позеры несчастные.

- Высоковато, – заметил Ровнин, видимо догадавшийся, о чем думает его подчиненный. – Но в лифт нам и правда нельзя, в нем нас и похоронят.

- Вот-вот, – поддакнул Пал Палыч и развел руками. – Но выбирать не приходится. Побежали!

И первым рванул к лестнице. За ним рванули и Нифонтов с Ровниным, а следом две ведьмы, назначенные им в прикрытие. Чуть отставшая Женька успела заметить, как Агриппина ткнула пальцем в троих из своих подруг и приказала:

- А вы езжайте на лифте! Задержите их до нашего появления. По одной в каждом лифте, ты двенадцатый, ты тринадцатый, а ты четырнадцатый этажи! Давай девочки, я на вас надеюсь.

Этаже на седьмом Женька подумала, что, наверное, стоит записаться в спортзал. Ступеньки казались все более высокими, а пот насквозь промочил футболку под курткой. Она остановилась сделать глубокий вздох, и именно в этот момент на них сверху через лестничный пролет прыгнули две ведьмы. Ровнин кубарем покатился вниз по ступенькам, увлекая за собой Агриппину и ее подруг, а ведьма уже налетела на Пал Палыча с Николаем, успешно тесня их к стене. Вторая повалила Женьку и разинув рот в каком-то утробном крике взмахнула рукой. Девушка барахталась под ведьмой, чудом увернувшись от первого удара когтями, которые высекли крошку из ступенек лестницы рядом с ее головой. Не понимая, что можно сделать в такой ситуации, Женька рефлекторно ткнула в лицо сидящей на ней противницы и та резко замолчала. Только сейчас Евгения поняла, что все это время продолжала сжимать в руке мешочек с солью от Николая, который сейчас засунула прямо в глотку ведьмы, поцарапав руку об ее зубы. Та непроизвольно сделала глотательное движение, мотнула головой и, разодрав Женьке ладонь, порвала мешочек, из которого прямо ей в горло начала сыпаться зачарованная соль.

Ведьма взревела от боли и, оттолкнув Женьку, с разбега влетела головой в стену. Не останавливаясь, она прыгнула и, толкнув по дороге свою напарницу, побежала по лестнице вверх. Вторая ведьма, потеряв равновесие, повернулась боком к Пал Палычу, чем тот немедленно и воспользовался, вогнав в ее тело свой серебряный нож. Ведьма взвыла точно также, как ее подруга секундой ранее, но крик оборвался бульканьем, потому что с другой стороны Нифонтов резанул ее ножом по горлу.

Женька тяжело встала, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, все ли кости целы. Нестерпимо болела ладонь и даже начинало подергивать. Подбежавший Ровнин плеснул ей на рану из какого-то пузырька и перетянул руку носовым платком.

- Нормально? – спросил он у Женьки и, дождавшись ее кивка, сказал. – Тогда идем дальше.

Двумя пролетами выше на площадке между этажами лежал труп Женькиной соперницы. Вид у нее был такой, как будто ведьму насквозь прожигали кислотой. Половина груди отсутствовала в принципе, что делало и без того неприятное зрелище абсолютно отвратительным.

- Вот поэтому, Женечка, ведьмы и не любят Аникушкину соль, – усмехнулся Пал Палыч, аккуратно носком ботинка трогая мертвое тело. – Для них это хуже любой отравы.

Евгению до сих пор немного потряхивало, и вид ведьминых останков совсем не прибавил ей настроения. Внезапно сверху раздались выстрелы и шум драки.

- Быстрее, – буквально простонала Агриппина. – У них же тоже откат, их сейчас растерзают без нашей помощи.