Возвращаясь на Землю (СИ)

Чистый, освеженный озоном воздух неожиданно разогнался и стремительно поплыл над полем с севера на юг, прижимая хлипкие травяные стебли к земле и сгибая стену дождя в гладкую кривую. Алексей шел против его потока навстречу траве, время от времени переходя на бег, ветер то и дело прижимал траву к его ногам, так что ему приходилось высоко поднимать ноги, чтобы шагать сквозь нее, пробираясь через стену ветра и дождя. О чем он думал в эти минуты, сказать сложно, да и не так уж это важно…, в любом случае, трудно думать о чем-то когда информация с силой прет извне и будоражит: этот прохладный ветер и удары капель по коже, этот свежий запах неба, этот пресный вкус чистой природной субстанции, этот шум травы и грохот грома, эти сильные, тревожные, но ничуть не страшные ему цвета над землей – окутывали его и целиком занимали рабочую часть его мозга. И даже та преступная троица, что встретилась ему десятью минутами раньше, не сидела занозой в голове. Нет, он не был погружен в себя, как бывало – в этот момент, когда рядом не было ни одной живой души, он был погружен в природу, всем своим нутром ощущал ее силу и приходил к истинному умиротворению, потому что знал, что эта сила на его стороне. И не требовалось никаких слов, никаких мыслей – только дождь, ветер, земля, небо, гром и молния – с ним и вокруг него, широкие горы вдали, покрытые лесом, также приходили в гармонию с этой нерушимой, энергоемкой системой невероятной мощности.

Он целенаправленно шел к холму – к самой высокой его точке, откуда ничто, ни одно деревце не загораживало обзор, и город Звездный вместе с окрестностями был виден дальше, чем из любой другой точки города, лишь за исключением крыши главного корпуса академии. Он бежал быстрее и увереннее, с высоты птичьего полета он казался маленькой движущейся точкой на пустом, залитом водой поле. Ноги, по мере подъема по склону, уставали все сильнее, и к вершине у него более не осталось сил и дыхания, чтобы бежать; тяжелая отдышка не отпускала, он стоял, нагнувшись, упершись руками в колени, и глубоко дышал. И тут, как по спланированному сценарию, дождь прекратился, и ветер утих, и осталась в небе лишь мелкая, легкая морось.

Восстановив после нескольких вдохов привычный ритм дыхания, Алексей начал медленно поднимать глаза. То, что он видел, казалось ему просто чудом: весь город и горы вокруг него были прозрачно чистыми, будто вымытыми особым чистящим составом. Он поднимал взгляд выше…, к единому размытому серому горизонту, который охватывал, казалось, весь земной шар – настолько далеко и необъятно он тянулся вокруг всего горного хребта. Еще выше…, там, прямо над головой, куда, как в черную дыру, стягивались грозовые облака, небо, похожее на скомканную грязную вату, удивительным образом скрутилось в массивную, грозную воронку и в своей устрашающей статичности безраздельно овладело землей, удержав ее в опасливом безмолвии под страхом новой грозовой атаки.

- Бог ты мой…, - тихо произнес Алексей, наблюдая эту неподвижную и мощную картину у себя над головой. Она выглядела настолько сказочно, что просто приводила наблюдателя в замешательство и бездумное остолбенение. – Как же ты сильна, природа…, - продолжал шептать он, - это, наверное, тяжело…, - он не завершил свою фразу, чтобы не вспоминать о людях. Это было не просто эгоистичное стремление почувствовать себя особенным, это было желание отдалиться, убежать, или, хотя бы, постоять в стороне. И вдруг, под серой тяжестью облаков он почувствовал это: Земля как будто сильнее притянулась к нему и начала поглощать твердым слоем своей коры; заземление наполняло тело новыми силами, и темная энергия вмиг устремилась по теплой воронке из его тела вглубь планеты. Алексей смотрел не небо, по-прежнему не отрывая глаз, но уже иначе – куда-то далеко, сквозь непроглядные серые тучи. Он не видел звезд, но знал, что они там, далеко, за сотней тайн и десятками парсек, которые он готов был пройти в одну минуту – мог и знал, что это произойдет… И хотелось сказать что-то им и самому себе, небо было так близко в тот момент и так сурово, но Алексей не боялся нисколько, и даже больше – хотел поскорее сблизиться с этой страшной, непостижимой и притягательной бездной. Вдохнув полной грудью свежий запах этой твердой и невесомой громады, он произнес отчетливо вполголоса:

- И все-таки вы должны прийти за мной…

Небо, словно услышав его тихий призыв, ответило ослепительной вспышкой молнии, от чего даже деревья замерли в страхе, и листва притихла. Неподвижные глаза его сверкали голубым электрическим светом, темные локоны чуть колыхались от легких порывов ветра; обувь постепенно намокала, медленно продавливая мокрый грунт.