Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Книга первая. Затянувшееся возвращение домой

– Я бы могла убить тебя на месте, презренный пират, – слова с шипением проталкивались сквозь плотно стиснутые зубы, – но у меня, в отличие от тебя, есть честь, поэтому ты поплывёшь со мной на остров Леди Альтаны и понесёшь там заслуженное наказание. Однако это произойдёт не так скоро, как хотелось бы, поэтому хорошенько подумай, хочешь ли ты и дальше рассчитывать на мою снисходительность, – она коротко кивнула на перевязанную бинтами грудь с заштопанной раной под ними, – или хочешь провести остатки своих дней как бессовестный разбойник, не заслуживающий даже уже проявленной её толики!

Сабля рассекла воздух и со свистом скользнула в набедренные ножны, а дозорница резво развернулась на каблуках и злобно поцокала в направлении люковой лестницы, ведущей на палубу. Как только люк закрылся за ней, уши Клауса противно оглушил разноголосый скрежет ключей в замочных скважинах, благо продлился этот металлический концерт недолго, и через полминуты наступила тишина, оставляя великана один на один с полутёмным трюмом, освещённым лишь парой предзакатных лучей, проникших внутрь через два маленьких квадратных окошечка по бокам. В отсутствии иных развлечений пленник осмотрелся.

Судя по многочисленным захламлениям из прохудившихся бочек, треснувших глиняных горшков и ящиков, а также грудам поломанной мебели наряду с хозяйственными принадлежностями самой разной направленности и развешанным по балкам словно гирлянды канатным верёвкам да рыболовным сетям он находился в складском отделении. Окружающие пыльные и неопрятные пейзажи вызвали у Клауса кривую усмешку: если бы нечто подобное Морганна увидела на своём корабле, то сам Морской Дьявол тотчас бы покинул родное дно, чтобы лично посмотреть, кто это там наверху разражается такими изощрёнными ругательствами. А может и вовсе взял бы парочку уроков у настоящего мастера. Да уж, что не говори, а его бывший капитан была чистюлей до мозга костей и требовала того же самого от своих подчинённых. Как минимум в отношении корабля, доставшегося ей от человека, заменившего семью, и которым она дорожила больше жизни.

От воспоминаний о Морганне сердце великана наполнилось неясной тоской. За время, проведённое вместе с ней, он так и не понял, кем эта девушка была для него. Их отношения походили на какую-то странную и запутанную игру: днём они были чужими друг для друга и редко перекидывались и парой слов, а ночью… Ночью тьма срывала с лиц притворные маски и толкала в бурный водоворот испорченной страсти, порождённой самыми низменными и порочными животными инстинктами, а рвущиеся из глубины сердца громкие стоны бесстыдно разрезали полночную тишину, вызывая на утро искреннее недоумение у остальных, необременённых знаниями членов экипажа. Вряд-ли нечто подобное можно считать любовью, да и сама Морганна, сидя на подоконнике своей каюты и смотря куда-то вдаль на залитый бледным лунным светом горизонт с застывшей на губах печальной улыбкой, ни раз говорила, что любовь просто непозволительная роскошь для таких отбросов, как они, потому что непременно ранит тех, на кого будет возложен этот тяжкий крест.

Как по цепочке воспоминания об одной умершей девушке сменились воспоминаниями о другой, возвратив Клаусу привычное мрачное выражение лица, и секунды внезапно превратились в часы. Сквозь потолочные щели на пол медленно падали серые капли воды, сбежавшие из-под швабры дежурного матроса, который приступил к драйке палубы, и с одиночным бульканьем рассыпались брызгами в разные стороны, а перед глазами в мельчайших подробностях всплывали картины последних мгновений её жизни, приведшим к трагической смерти…

…Они стояли напротив двух массивных дверей, выполненных в форме крыльев летучей мыши. Это был последний этаж цитадели, и по закону жанра именно здесь и должен был находиться главный злодей.

– Ты готова, малявка? – с запалом вопросил улыбающийся во весь рот Клаус, крепко сжимая в руках рукоять коптящей скверной пустышки.

– Готова, дурной великан! – торжествующим голосом воскликнула она, покрывая Силой дрожащие от будоражащего кровь волнительного азарта и предвкушения сладкой победы руки. – Вперёд! Надерём демонскую задницу!