Возвращайся, сделав круг

– Знаешь, там, в баре, я все тебе рассказал. Да, понимаю, две недели жизни – не особо есть что рассказывать. Но все выложил, несмотря на то, что не знал о тебе ни черта. И продолжаю выкладывать, хотя понимаю, что твой интерес ко мне – шкурный, и ты даже не собираешься говорить, в чем он заключается. Не знаю, как я до сих пор не послал тебя к черту, но если ты хочешь отдалить этот момент, может, все же пойдешь на компромисс?

Ванда вздохнула.

– Ладно… Может, ты хоть перестанешь пожирать меня глазами как тушеную индейку… Я о них не знала. Фло, мой учитель, погиб, не успев мне сказать. Обычно Тайным открывают правду об их происхождении лет в пятнадцать-семнадцать. Я считала себя абсолютно обычной. Только потом, когда пробралась на корабль Церкви, высадилась на ближайшей планете и после недолгих бесцельных скитаний устроилась в лабораторию синтеза… Нужна была кровь для эксперимента, я взяла свою, мельком взглянула на данные анализатора ДНК… Сначала я решила, что машина сбоит. Оказалось, нет. Пришлось уничтожить все образцы, результаты, и за парсек обходить услуги, требующие внесения твоей ДНК в общую базу.

– Почему?

– Потому что наши безумные легенды оказались правдой. Тайных не выбирали, их выращивали. Во время ритуала каждый из рода проливал свою кровь на листья сангре. И цветок выращивал ребенка в своем бутоне, как органический инкубатор, – собирал цепочку из понравившихся хромосом. Не знаю, по каким критериям он их отбирал – но это не просто грубый отбор доминант. Почему у меня зеленые глаза? Это ведь редкий рецессивный ген, почему он выбрал его?

Она закашлялась. Я никак не мог поверить. Ванда вздохнула, и слева возникла ее протянутая рука.

– Сангре, цветок крови. Приятно познакомиться…

Я машинально пожал ее руку. Теплая, хрупкая, чуть влажная ладонь с прохладными от бокала пальцами. И никаких следов тонких белых корней, способных убить человека за секунду. Ванда продолжила, но голос у нее становился все более тихим и отстраненным.

– Гены человеческие на 76 процентов. Я на четверть – растение. Псевдоразумное, высшее растение, но все же… Это «на четверть» я привыкла опускать – нельзя быть немного беременной. Я давно не считаю себя человеком.

– Так ты мутант?

Я на секунду забылся и повернулся к ней. Она проследила мой взгляд, усмехнулась, но не стала даже прикрываться. Отпила из своего бокала, откинулась на подушку и отстраненно произнесла.

– Можно сказать и так. Продукт взаимодействия двух верхних ступеней эволюции разных экосистем…

Взгляд я так и не отвел. Лично я никаких отличий от человека не видел. Наоборот, человек в ней был проявлен… ярко и выразительно. Она улыбнулась.

– Не помогло… Тим, я не индейка.

– Вижу.

– И не человек.

– Верю.

Она закатила глаза.

– К черту. Если тебе все равно, кто перед тобой…

– Передо мной ты…

Она потерла лоб, замерла на секунду, потом решительно встала.

– Нет, такой метод ухода от наблюдения размягчает тебе мозги, а мне нужно, чтоб ты хоть немного соображал.

Пожав плечами, я сделал над собой усилие и снова повернулся к ней спиной.

– Может, сходим в бар еще разок? Там людно, вряд ли нас там отследят.

– Можно и в бар. Не могу больше пить эту примитивную Дрянь. У них и синтезатор помощнее, и натуральные компоненты… Нет, у меня другая идея.

С этими словами она подбежала к своему шкафу и достала самое откровенное платье – красное, с черными полосами по бокам. Может, она посмотрела на свою виртуальную копию и подумала, что ей и впрямь стоит носить подобные вещи? Я даже не знал, нравится ли мне такая смена гардероба.

Ванда попыталась надеть через голову эту жуть с прозрачными вставками, но жуть застряла. После нескольких бесполезных попыток Ванда глухо зарычала, и я услышал ее приглушенный материей голос.

– Помоги.

Я подошел и одернул платье.

– Как ты одна с ними справляешься?

Она вздохнула.

– С трудом.

Она подошла к зеркалу и разгладила несколько мелких складок. Обернулась.

– Ну, как? Подойдет для визита в бордель?

Так, с раскрытым ртом, я и вышел из каюты. Ванда взяла меня под руку.

– Готов?

– Если ты решила, что, заказав мне девочку, ты избавишься от моих жадных взглядов, ты ошибаешься. Ты мне нравишься как человек.

Она фыркнула.

– Знаешь, почему я поверила тебе тогда в баре? Ну, что ты и впрямь новая личность, а не свихнувшийся Ти-Монсор? Помимо всего прочего, ты ни слова не сказал, когда я принесла тебе «Млечную страсть» вместо «Сори»… Но самое главное – поцелуй… Я ему никогда не нравилась, вот в чем соль. И как ни пыталась принцесса нас сблизить – он по-прежнему меня избегал. Поэтому, я уверена, он бы любым способом отвертелся от того поцелуя.

– Мы вообще разные. Мне его «Сори» не понравился.

– Если честно, Тим, ты мне нравишься гораздо больше и все такое, но принимая во внимание ситуацию, я все же предпочла бы видеть его в этом теле. Даже если при этом из твоих очаровательных апельсиновых глаз уйдет чисто человеческое внимание к моей нечеловеческой персоне.

– Никак не пойму, как это он мог на тебя не среагировать?