Возвращаюсь домой

Лейтенант понятливо кивнул, вернул документы и отпустил Алёну с пожеланием счастливого пути. Постоял с минуту на обочине, смотря вслед грустной и несчастной, как котёнок, выброшенный под дождь, женщине, вздохнул и, вспомнив о должностных обязанностях, остановил для проверки следующую машину.

Алёна пробиралась по залитой водой дороге посёлка и молилась, чтобы не словить колесом выбоину с острыми краями. Жителю большого города, привыкшему к гладкому асфальтовому покрытию, нелегко маневрировать на раскисших сельских улочках. Или молитва помогла, или дороги были не такими уж и плохими, как показалось на первый взгляд, но до места Алёна добралась без происшествий, и даже нигде не забуксовала.

Сердце замерло, когда из-за поворота показался бабушкин дом. Выцветший от солнца, ветров и дождей, с облупившейся краской и покосившимися ставнями, в окружении мокрого осеннего пейзажа, он казался забытым всеми великовозрастным сиротой. Неприкаянный, обиженный судьбой и людьми, никому не нужный.

"Прям, как я", — грустно подумала Алёна, вышла из машины и неуверенно приблизилась к дому. Старый невысокий забор почти сгнил и в некоторых местах завалился. Многолетние цепкие побеги хмеля и девичьего винограда плотно обвили трухлявые опоры и проржавевшую сетку бывшей ограды. За годы забвения, двор зарос не просто бурьяном, но и деревьями. Там, где у бабушки раньше располагались грядки с лекарственными растениями и зеленью, теперь было непроходимое месиво из разросшейся одичалой вишни, гигантских стеблей борщевика и вездесущего хмеля.

Алёна с необъяснимым трепетом прошла по запущенному двору, осторожно поднялась на крыльцо и попыталась открыть навесной замок выданным мамой ключом. Замок заржавел и не желал поддаваться до тех пор, пока Алёна не догадалась сбегать в машину за флаконом смазки. Побрызгала внутрь древнего механизма, пошевелила ключ внутри, хорошенько распределяя силиконовую массу, и попробовала открыть ещё раз. Небольшое усилие, тихий щелчок и, покрытая ржавыми разводами дужка, отскочила.

Внешняя дверь разбухла от влаги и приоткрылась с большим трудом. Петли почти не работали и жалобно стонали, как живое существо от нестерпимой боли. Алёна боком протиснулась в тёмные сени, включила фонарик на телефоне и осмотрелась. Пыльно, грязно, пахнет затхлостью и плесенью. Полы, на удивление крепкие, лишь скрипят и пружинят в некоторых местах, но Алёнин вес держат без труда.

Вторая дверь, ведущая из сеней в сам дом, открылась легко. В комнатах осталось всё так, как и при жизни бабушки — печь, старая мебель, и даже посуда. Мягкий полумрак из-за закрытых внешних ставней и густой запах пыльной полыни, которой бабушка любила перекладывать вещи в шкафу.

— Ну здравствуй, Дом. — печально вздохнула Алёна, прошлась по большой комнате, заглянула в обе крохотные спальни. — Помнишь меня?

В ответ ничего не скрипнуло, не упало и даже не шевельнулось, но Алёна чувствовала, что дом её помнит и не против вторжения. Её здесь было совсем не страшно, а, наоборот, уютно.

Мама вчера призналась, что у неё от этого дома мороз по коже и постоянное неприятное ощущение, будто кто-то наблюдает за каждым шагом. Она и при жизни бабушки редко оставалась здесь с ночёвкой, а после её смерти вообще забыла дорогу в Родниковку. Первое время ещё пыталась использовать участок под огород, а дом, как дачу, но ничего у неё не вышло. Урожай гиб на корню. Что не засыхало, то сгнивало или портилось вредителями, а в доме не возможно было находиться без риска заработать паническую атаку. Промучившись весь летний сезон и не получив никакого результата, мама плюнула на эту затею, закрыла дом и больше в нём не появлялась.

И вот теперь, много лет спустя, Алёна стояла в центре комнаты, окружённая старыми забытыми вещами, и понимала, что с удовольствием бы здесь пожила. Отремонтировать, помыть, купить кое-что из мебели, разобраться с электричеством и отоплением, и будет не дом, а сказка. Возможно, физический труд и уединение — это то, что нужно ей сейчас.

Алёна провела в Родниковке несколько часов. Сначала долго осматривала дом и прикидывала, что в нём нуждается в срочном ремонте и внимании, а что может и подождать. По всему выходило — без помощи мастеров не обойтись. Кто-то должен был проверить шиферную крышу, печь, подключить электричество. И, вообще, что там с проводами? У них, наверное, есть свой срок службы? Тогда всю проводку следует сразу заменить.

Выйдя на воздух из затхлой атмосферы комнат, Алёна хозяйским взглядом осмотрела двор. Здесь тоже работы было невпроворот и одних женских рук не хватит на расчистку зарослей и вывоз накопившегося мусора. Нужно узнать в посёлке, может ли кто помочь ещё и с этим.

Алёна навесила замок на место и провела рукой по облупившемуся дверному косяку.

— Ничего, Домик, всё наладится. Не скучай, я завтра ещё приеду.

*