Возвращаюсь домой

Алёна медленно поднялась по дизайнерской лестнице следом и остановилась в дверях комнаты, бессильно прислонившись к косяку. С отчаянием побитой собаки наблюдала за деловитыми сборами и понимала — это конец. Он уходит. И что бы она сейчас не сказала — это не заставит его изменить решение. Их семьи больше нет.

— Ну что, давай прощаться? — Сергей отнёс в машину два больших чемодана и вернулся за последней сумкой. Алёна еле держалась на ногах и упорно прятала взгляд, зная, что обязательно расплачется, если посмотрит ещё хоть раз в холодные глаза мужа. — Алён… Ну смирись уже, отпусти… Ничего страшного не произошло, все живы и здоровы. Просто наши пути разошлись, вот и всё.

Алёна вздрогнула от циничных слов, но промолчала. Вот как для него выглядит разрушенный двадцатилетний брак? Разошлись пути…

— С домом решим позже. Наверное, придётся продать. Куплю тебе подходящее жильё, не волнуйся. Пежо тоже твой, пользуйся спокойно. На карту буду каждый месяц деньги присылать. Разводом сам займусь, тебе только подписать бумаги нужно будет. Вроде всё..

Сергей говорил чёткими отрывистыми фразами, а Алёна всё молчала и просто ждала, когда он уйдёт.

Закрыла дверь за спиной уже фактически бывшего мужа, заглянула в столовую, прихватила початую бутылку вина, и пошла в спальню. Налила себе любимого сухого красного, сделала глоток. Достала из гардеробной комнаты дорожный чемодан и сняла с вешалки первое платье.

Через два часа со сборами было покончено. Алёна допила вино и осмотрела небольшую горку багажа. Удивительно, и как вся её жизнь уместилась в этих сумках?

Затолкала всё в багажник машины, подаренной Сергеем на прошлый день рождения, вернулась в никому не нужный дом и, укутавшись в тёплый плед, заснула на уже привычном диване в гостиной.

Встала рано утром, когда продолжающий плакать противным дождём пригород только начинал просыпаться, выпила чашку кофе в пустой холодной столовой и вышла из прошлой жизни, навсегда захлопнув за собой дверь.

Глава 2

В родной город Алёна въезжала уже практически ночью. На одной из остановок в придорожном кафе набралась мужества и позвонила матери, сообщила о своём скором приезде.

— Алёнка, дочь, что произошло? — заохала заполошно мать и по звукам в трубке стало понятно, что она выдвигает полки и гремит чем-то стеклянным.

"Ищет корвалол.", — грустно вздохнула неприкаянная женщина и отодвинула бумажный стаканчик с на редкость дрянным кофе.

— Мам, всё в порядке, правда. Не стоит волноваться. Я приеду и мы поговорим, хорошо?

— Ты где сейчас? Уже выехала?

— Да, мам, 400 километров осталось.

— Ой, дочь, только не гони, езжай аккуратно.

— Я хорошо вожу, не переживай.

— Да как же не переживать! Одна на трассе, скоро стемнеет, как же так…

— Всё, мамуль, мне пора.

Алёна сбросила звонок, выкинула стаканчик с остывшим кофе, плотнее запахнула тёплую кофту и, пряча лицо от ледяных порывов ветра, побежала к машине.

Город детства встретил провинциальной неторопливостью и спокойствием. В больших городах жизнь не замирает даже ночью, здесь же узкие улочки опустели, похоже, сразу после захода солнца. Редкие машины проезжали по безлюдным улицам и тут же скрывались, сворачивая во дворы пятиэтажных блочных "хрущёвок".

Алёна повернула руль и выехала на тихую улицу, по странной иронии судьбы носящую значимое название Олимпийская, миновала ряды капитальных гаражей, стоящих тут со времён её детства, и съехала с дороги к безликому пятиподъездному дому.

В окнах родительской квартиры горел свет. Мама явно ждёт и волнуется, раскладывает пасьянс на покрытом клеёнкой столе, и поминутно поправляет сползающую с плеч тёплую шаль.

— Наконец-то! — в уголках родных глаз заблестели слёзы, а иссушенные временем и трудом руки прижали Алёну к груди. Сама не ожидая от себя, измученная дорогой и нервотрёпкой нескольких последних дней, Алёна чуть слышно всхлипнула и ещё теснее прильнула к маме. Как же захотелось хоть ненадолго вернуться в детство, где всё было просто и легко, и любая беда легко исправлялась конфетой.

— Ну-ну, девочка моя… Поплачь, родная, поплачь… Легче станет. — Тёплые руки поглаживали по голове, перебирая спутанные пряди, а ласковый голос баюкал, давая надежду, что когда-нибудь всё и вправду наладится.

Мать и дочь, обнявшись, долго сидели на диване и разговаривали.

— Он ушёл от меня. Просто сказал, что разлюбил и так бывает. — Татьяна Владимировна слушала тихую исповедь Алёны, хмурилась и еле сдерживала злые слова в адрес зятя. — Я ждала его, мама, понимаешь? Ждала три дня! Думала, пожалеет, вернётся, и мы, хоть и не сразу, но переживём это испытание… А он явился за вещами, собрался не глядя, будто меня уже нет в его жизни, одарил с барского плеча машиной и ежемесячным содержанием и отправился строить новую личную жизнь.

— Милая, как же больно это слышать. Не ожидала такого от Сергея. Всю жизнь рядом, плечом к плечу. И вот поди ж ты, бес в ребро постучался..