Возвращаться – плохая примета

Она кивнула, крепко держа Сашку за руку. Расставаться с ним сейчас не хотелось даже на пару минут. Хотелось видеть его все время, слышать. Хотелось, чтобы он был на расстоянии вытянутой руки. Чтобы можно было прижаться к его щеке, поцеловать. И услышать что-нибудь милое и доброе, а он теперь только так с ней говорил. И даже пообещал, что станет баловать!

– Ладно, ступайте уже. Не могу видеть ваши счастливые рожи, – проворчал Сячинов и тут же с кресла подскочил воздушным шариком. – Вы это, Валечке ничего про заявление не говорите и про кольцо, Ир, ладно? А то… А то сюрприза не получится, – нашелся он быстро, чтобы не признаваться, что боится ее гнева или неудовольствия. – Сашка, три дня отдыха за успешно завершенную операцию. Но потом!!! Попробуй только проспать или опоздать!..

Они вышли из приемной, которую пересекли, как заговорщики, с крепко сомкнутыми губами, в коридор. Перцев помог Арине надеть длинное пальто, которое тащил в руках, сняв в приемной с вешалки. Перевязал поясом, надел сумочку ей на плечо.

– Боже мой! Скажите, пожалуйста… – В дверях соседнего кабинета стоял Ванька и вяло им аплодировал. – Они жили долго и счастливо и умерли в один день, так, что ли?

Перцев тут же надулся, сердито засопел, задвинул Арину себе за спину.

– Тебе-то что?

Он вдруг вспомнил, что вчера Ванька единственный, кто не помчался вместе со всеми спасать Ирину. Объяснил в дежурке, что кому-то надо оставаться в отделе на телефонах и контролировать ситуацию. Вроде и Сячинов тоже оставался в отделе, куда же главнее-то. А вот поди же ты, не поехал, все время терся возле дежурного.

– Так просто. Нельзя спросить?

Колючими глазами Ванька пытался рассмотреть то, что Перцев от него теперь загораживал, не выходило, пришлось выйти из дверей в коридор. Очень уж ему хотелось увидеть Арину истерзанной, подавленной, неухоженной и некрасивой. Не вышло.

Нет, рассмотреть-то получилось. Но то, что увидел, не порадовало.

Аринка выглядела на миллион баксов! В длинном дорогом пальто, с осиной талией, перетянутой заботливым Перцевым. Высокие сапоги, высокие каблучищи. Красиво причесана, глаза горят, рот яркий и все время улыбается.

– Классно выглядишь, Воробьева, – досадливо хмыкнул Иван. – Все тебе нипочем… Будто и в подвале полночи не просидела.

– Я не сидела, я лежала. И есть кому за мной ухаживать.

Перцев с утра смотался к ней домой и притащил чистую одежду.

Арина дернула подбородком, уводя взгляд в сторону от бывшего. Почему-то видеть его сегодня особенно не хотелось. Вид его небрежной ухоженности сразу напоминал заботливые Инкины руки, а те, в свою очередь, напоминали о неприятном ее визите, с которого, может, все и началось.

Не явись она в ее дом, не наговори гадостей про Перцева, глядишь, все вышло бы и иначе, не так страшно и опасно. А она притопала и наговорила всего. А букет-то в тот день Сашка, оказывается, Арине покупал. Инка просто увидела его в машине, когда Сашка к ней приехал с разборками и поймал возле подъезда. Он ведь не сразу, но узнал бычки сигаретные. И помаду на кромке рассмотрел. И поехал разбираться к ней. Обо всем потом хотел Арине рассказать, а оно вон как все вышло-то. Инка явилась первой и перевернула все с ног на голову. Спасибо, Ветрову на глаза попалась в роли наблюдательницы за ее окнами, а то до сих пор они с Сашкой дулись бы друг на друга.

– Я рад, – вдруг буркнул Ванька, промолчав непозволительно долго и так же долго стоя у них на пути.

– Чему? – Перцев немного расслабился, отступил чуть в сторону, взял Арину под руку и шагнул вперед, тесня соперника. – Чему рад-то?

– Тому, что у вас все так… Все так отлично! У вас ведь так? – с непонятной надеждой на плохой исход спросил он напоследок.

– У нас-то? – Перцев глянул свысока на Арину, не удержался, чмокнул ее в щеку. – У нас все замечательно! Все красиво, спокойно, счастливо! И так будет всегда. Идем, Ир…

И уже когда машину завел, глянул на нее с волнением:

– А у нас точно все так? Тихо, спокойно, счастливо?

– Ага. – Она потянулась к нему, обняла. – Так, а что тебя беспокоит?

– Ой, да боюсь я… – признался он и запнулся тут же. – Боюсь, не усидит моя любимая дома в ожидании мужа.

– А чего так?

– А станет моя Ирка рыскать в поисках приключений на одно свое прекрасное место. Ой, боюсь как, Ир!

– Да, ладно! Не стану! – изо всех сил улыбнулась она Перцеву, аж за ушами щелкнуло, как старалась улыбаться. А душа постанывала – не обмануть бы. – Все будет, как ты скажешь, милый мой!

А двумя месяцами позже…

– Смотри, смотри, вот на этой фотке как Сячинов с Валюшей здорово получились.

Арина сидела на пушистом ковре перед полыхающим камином, скрестив ноги по-турецки, и ворошила гору фотографий. Каждый снимок, который ей особенно нравился, она выдергивала из цветной глянцевой кучки и подносила Перцеву к самому носу. Тот послушно смотрел, приоткрыв один глаз, послушно соглашался и тут же глаз закрывал, продолжая сонно нежиться рядом с Ариной и камином, который был ох как уместен теперь, когда за окном прилично морозило.