Возвращенец. «Элита пушечного мяса»

Природная машина времени все-таки сработала, и сработала точно. Как надо сработала. Борсетка, паспорт, визитница, часы, даже ключи! Все на месте! Деньги? Вова лихорадочно дернул язычок молнии. Сердце радостно ухнуло, все на месте! И тут диссонансом к охватившей душу эйфории тоненько звякнули на груди медали. «За отвагу» и «За победу над Германией». Вова представил, как он сейчас выглядит со стороны — стоящий на коленях ефрейтор Красной армии, жадно хватающий зеленые баксы. Противно стало, угасло радостное возбуждение. Поднявшись, он отряхнул испачканные колени и выпрямился.

— А вот это правильно.

Вместо шейки приклада рука цапнула воздух, нет у тебя больше автомата, ефрейтор.

— Вон куда, оказывается, тебя занесло. Ну-ка покажись…

Старушенция совсем не изменилась и на Вовино движение никакого внимания не обратила. Все также неожиданно для глаза стремительно приблизилась, крутанула Лопухова.

— Хорош. Сам заработал? — старушенция нацелилась взглядом на медали.

— Нет, на базаре купил, — огрызнулся Вова и ткнул пальцем в нашивки справа, — и это тоже все мое. Благодаря тебе, между прочим.

— Да уж вижу, вижу, потрепала тебя жизнь. Но ты везучий, выкрутился. Вот только одно мне странно…

— Что? — насторожился Лопухов.

— Что кроме ножа этого да тряпок, ты оттуда ничего не принес.

— Да мне почему-то показалось, что все цацки оттуда здесь пришлось бы оставить.

— Не дурак, — прицельно прищурилась старуха. — А что же ты не додумался поменьше вокруг дуба крутиться? Сделал бы один оборот, в девяносто седьмой попал, два — в восемьдесят третий. Да ты уж, поди, и сам догадался.

Да уж сам догадался, не тупой. В девяносто седьмой? Вова задумался. Девяносто седьмой — это же, это же… Это такие возможности, что дух захватывает! Приватизация, залоговые аукционы, дефолт августа девяносто восьмого! Зная все заранее, можно было такие бабки поднять, такой кус собственности отхватить, что и обратно возвращаться не захочется! А если бы два оборота сделал? Восемьдесят третий. Ничего, конечно, хорошего, но всего через четыре года разрешат кооперативы, эпоха первоначального накопления, тоже можно было бы хорошо развернуться, всего-то четыре года где-нибудь перекантоваться!

— Так чего же ты, старая, молчала? Сразу сказать нельзя было?

— Тогда бы не получилось ничего. Такое условие.

— Чье условие? — взвился Вова.

— Да уж не мое, — усмехнулась старуха, — а чье, тебе знать не положено. Ладно, заболталась я с тобой, пора тебе идти. Не просто так ты оттуда вернулся, может, еще и здесь на что-нибудь сгодишься. Может, будет еще из тебя толк.

— Будет, — пообещал Вова, — обязательно будет. Ты только покажи, куда идти.

— Туда, — старуха махнула рукой в нужную сторону, — забирай свои манатки и иди. Не ищет тебя уже никто. Да, с ножиком этим осторожнее будь, уж больно много крови на нем.

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил Вова и нагнулся за своим имуществом.

Пока он собирал свои бебехи с травы, старуха куда-то исчезла. Вот только что была, а сейчас нет. Как будто в воздухе растаяла. Точно нечистая сила. Лопухов распихал документы и ключи по карманам, борсетку сунул в вещмешок, предварительно вынув из нее всю российскую наличность. Привычно пристроил сидор за спиной и двинулся в указанном старухой направлении. Похоже, он немного ошибся, по идее, давно бы уже пора выйти к шоссе, а лес и не думал кончаться. Лопухов попытался сориентироваться по солнцу, но через полчаса заметил, что лес становится только гуще и непролазнее, пришлось возвращаться назад.

Вова совсем было отчаялся выбраться из этого чертового леса, как вдруг наткнулся на остов легковой машины. В этой ржавой конструкции он с трудом узнал собственный «Мерседес». Несмотря на отдаленность от населенных пунктов, машину раздели полностью. Все, что можно было открутить и унести, было откручено и утащено. Даже двигатель исчез. А то, что осталось, еще и изуродовали ударами чего-то тяжелого. Ну, народ! И не лень же было! Ненужные больше ключи Вова выбросил тут же. За машиной обнаружилась узкая дорога, проезжая разве что для полноприводных грузовиков-вездеходов и гусеничных тракторов. Как он только сумел так далеко забраться на обычной легковушке? Наверно, лето было сухое или дорогу сильно раскатали за последние четыре года. А четыре ли? Это еще предстояло выяснить.

По дороге Вова направился в сторону багажника и уже через полчаса вышел к весьма приличному четырехполосному шоссе. Разметка, отбойники — все признаки цивилизации были налицо. Среди проносившихся мимо машин мелькнула одна незнакомая модель, но остальные были Лопухову хорошо известны. Не показатель, идем дальше. Идти пришлось недолго, пискнули тормоза, пахнуло горячим воздухом и бензиновым перегаром. Рядом с Вовой остановился рейсовый «пазик». Дверь со скрипом открылась.

— Тебе куда?

Водитель — молодой парень — лыбился во все тридцать два.

— В Москву.

— До Москвы бензина не хватит. Могу подвезти до райцентра.

— Железнодорожная станция там есть?

— А как же!

— Тогда поехали.

Вова взобрался на высокую ступеньку.

— Сколько до райцентра?

— Сто пятьдесят.