Возвращенец. «Элита пушечного мяса»

Действительность неожиданно оказалась совсем другой. Бригаду бросили вперед только на второй день наступления. Когда артиллерия буквально перепахала первую полосу обороны вместе с обороняющимися, когда стрелковые дивизии ценой немалых потерь прорвали вторую. Только тогда и выпустили на оперативный простор танковые бригады. И ни одного немецкого самолета в небе, только свои. Первый день постоянно приходилось сдерживать желание сигануть в придорожный кювет при появлении в небе темных точек. И каждый раз с удивлением и радостью признавать — свои пошли нам дорогу расчищать.

Вова глотнул из фляги. Вместо колодезной воды с утра там плескался вполне приличный коньячок, успел перелить из трофейной бутылки. На предупреждение о том, что продовольствие может быть отравлено, клали все — не до того сейчас фрицам.

— Володька, ты эту подушку теперь всегда с собой таскать будешь?

Леха Краснов — записной ротный балагур из последнего пополнения. Принесла же его нелегкая в Вовино отделение! По поводу этой подушки он проезжался уже не первый раз. У других десантников тоже были всевозможные прокладки между броней и нижней частью тела, но не такие большие и мягкие. Предупреждая последующие подколы, Лопухов жестко отрубил.

— Всегда. А еще раз что-нибудь по этому поводу вякнешь, знаешь, куда я тебе ее засуну?

Леха от обычно молчаливого красноармейца, сама фамилия которого просто напрашивалась на соленую шутку, такого отпора не ожидал. Пару секунд он придумывал ответ, уже и рот открыл, но был безжалостно обломан.

— Ты не смотри, что он тихий, — на моторный отсек вскарабкался задержавшийся Миронов, — если сказал, что засунет, значит, засунет. А я помогу. Подвинься.

Сержант сдвинул Вову, примостившись на край злосчастной подушки.

— Ты внимания не обращай, это он от зависти.

Саперы торопливо вколачивали последние скобы в настил починенного моста. Рыкнули дизели, танки осторожно перебрались через отремонтированный мост, и дорога наполнилась лязгом гусениц. Вперед, только вперед, без оглядки на тылы и фланги.

Вскоре идущие впереди танки притормозили. Вова подумал, что немцы успели подорвать очередной мост, но никаких водных преград и инженерных сооружений через них поблизости не наблюдалось. Обычный перекресток. Одна дорога грунтовая, по ней сюда и прибыл Лопухов, вторая — приличное, по местным меркам, шоссе.

— Второй взвод, высаживаемся!

Прихватив подушку, Вова спрыгнул. Земля встретила запыленной травой. Танки, плюясь вонючим, дымным выхлопом, загрохотали дальше. Выбирались на шоссе и, крутанувшись, набирали скорость, а второй взвод остался.

— Приказано удержать перекресток, — поставил задачу взводный.

Ага, двумя десятками автоматчиков. Могли бы и пару танков оставить. Или хотя бы один. Взвод укрылся в придорожном кустарнике. Похоже, поставленную задачу никто всерьез не воспринял, вот-вот должны были подойти второй танковый батальон и остальные роты мотострелков.

Вокруг Краснова уже собрался кружок почитателей и развесил уши. Вове его треп уже стоял поперек горла, поэтому он отошел в сторону, уселся на подушку, автомат поставил между ног и задумался. Утренняя эйфория рассеялась, даже пара глотков коньяка не помогла. Сколько еще ему будет везти? День? Два? Он просто физически ощущал, как подходит к концу отпущенный ему срок. Убьют или только ранят? Но это уже не угадаешь. Свалить бы куда-нибудь в безопасное место. Но куда? Сплюнув, он обозрел окрестности. Из-за далекой рощи выползал крохотный грузовик. За ним второй, третий…

— Немцы!

Вовин вопль вызвал кратковременный переполох, но оборону взвод занял быстро, не первый день воюют. Конечно, лучше бы копали вместо того, чтобы языки чесать, но теперь жалеть об этом поздно. Подушка улетела дальше в кусты, чтобы не демаскировать позицию. Второй диск лег на траву, ветки, перекрывающие обзор спешно обломаны. Красноармеец Лопухов к бою готов.

Колонна приближалась. Семь обычных «блицев», если все с пехотой, то на один взвод многовато будет, но отступать некуда.

— Огонь!

Кабину и кузов первого грузовика изрешетили в первую секунду. Машина съехала передом в кювет, тут же в нее врезалась вторая. Застыла третья, запарив пробитым радиатором.

Вова дал короткую очередь по кабине четвертого по счету «опеля», только стекла брызнули. Потом перенес огонь на тентованный кузов, оттуда на землю посыпались немцы. Пехота была только в четырех последних машинах, но и этого было много. Немцы оказались за пределами дальности эффективного огня из ППШ, сумели зацепиться за кюветы, развернуться и ответить огнем. В кустарнике стало совсем кисло, постоянное щелканье немецких пуль по веткам над головой действовало на нервы. Сейчас перегруппируются, пользуясь численным преимуществом, загнут фланги…