Возвращение

– Леонид Ильич, мне надо встретиться с Семичастным, и в Комитете появляться нельзя, нужно выбрать другое место.

– А зачем тебе председатель Комитета? – спросил Брежнев. – Что он может такого, чего не могу сделать я?

– Девушки, вы не побеседуете о погоде? – сказал я Вике с Люсей.

– Очень мне нужны ваши секреты! – фыркнула Вика. – Пойдём в мою комнату.

– Семичастного правильно оставили председателем Комитета, – сказал я, когда девушки ушли, – но из-за этого не был заказан замечательный фильм. Это не поздно исправить, нужно только с ним поговорить. Вы были в восторге от этого фильма.

– А к чему такая спешка?

– Я не знаю, когда его начали снимать, – объяснил я, – знаю только, что в этом году. В фильме двенадцать серий, и работать над ним будут больше двух лет. Там большой актёрский коллектив, и я не хочу, чтобы в нём были замены. А если начать съёмки позже, кто-то из актёров уже будет занят, а то и сама режиссёр займётся другим фильмом.

– О чём хоть фильм?

– О работе советского разведчика в одном из отделов Главного управления имперской безопасности Третьего рейха.

– А такие были?

– Был один, но его разоблачили в сорок втором году. Неважно, фильм не обязательно должен повторять реальность. Главные события соответствуют истории.

– Раз ты так завёлся из-за этого фильма, значит, он того стоит. Завтра вам позвонят и объяснят, где и когда встреча. Или послезавтра, если завтра Семичастный будет сильно занят. И сами по городу не мотайтесь.

– Удачно съездили? – спросил я о поездке генсека по Ближнему Востоку.

– По Сирии удачно, по Египту… тоже всё выполнили. Теперь в дополнение к базе в Камрани у нашего флота будет база в Порт-Саиде. Кроме того, договорились о создании вдоль побережья курортной зоны для наших отдыхающих. Есть ещё планы. Пока им нечем рассчитываться за наши кредиты, пусть рассчитываются землёй. Поможем восстановить нефтедобычу на Синайском полуострове, тогда будет валюта. Есть газ, но в него тоже нужно вкладывать средства, а экспорт возможен только соседям. Пока страна нищая, и у них ничего нет, кроме памятников культуры. Принимали нас, правда, хорошо. Ну это и понятно. После уничтожения Израиля им никто, кроме нас, не поможет. Тоже вслед за Сирией хотят строить социализм. Наверное, думают, что это будем делать за них мы.

– В моей реальности строили, – сказал я.

– Мало ли что у вас было! – отмахнулся он. – Помогать будем, но немного, пусть работают сами. А договор на аренду базы подписали на сто лет, и плата будет идти в счёт погашения их долгов. Часть расходов на курортное обслуживание тоже будут оплачивать египтяне.

– А как сказалась ликвидация Израиля?

– Пока она вылилась в ругань по поводу Палестины. Скорее всего, её поделят между собой Сирия и Египет. Претендует и Иордания, но Абдаллу проигнорируют. А так… Жили арабы без Израиля тысячу лет, проживут и дальше и найдут с кем драться. Последствия будут для нас. Отношения с Западом ухудшатся, в первую очередь с Соединенными Штатами и Францией. Ладно, у тебя есть ещё что-то? Если нет, иди к внучке, а я немного отдохну. Когда будете уходить, предупреди охрану, чтобы подогнали машину.

С Семичастным я встретился вечером следующего дня у него на квартире.

– Вы едете один? – спросил прибывший за мной работник Комитета. – Оружие оставьте, оно вам не понадобится.

Владимир Ефимович встретил меня в гостиной и сразу пригласил в комнату, которая служила ему кабинетом.

– Какая у вас ко мне нужда? – спросил он, показав мне рукой на стул. – Приехали не по поводу машины?

Внешность председателя КГБ больше подходила не занимаемой сейчас должности, а комбайнёру, особенно когда улыбался.

– Я никогда не требовал для себя машину, поэтому не собираюсь жаловаться на её отсутствие, – ответил я. – Реальной опасности пока нет, так что нет необходимости в машине, хотя она сильно экономит время. Но я приехал по другому поводу. Скажите, писатель Юлиан Семёнов не обращался к вам с просьбой предоставить доступ к архивным материалам времён войны?

Мой вопрос его удивил.

– Лично ко мне не обращался, – ответил он. – А какое он имеет отношение к вам?

– Скажите, Владимир Ефимович, вы никогда не думали, почему вас оставили в этой должности? – спросил я. – Ведь после Шелепина должны были убрать и вас.

– И почему? – Он уже не улыбался.

– Мне не за что быть вам благодарным, – сказал я. – Именно вы дважды высказывались за мою изоляцию. А вот вы мне многим обязаны. Хотите знать, как было в моей реальности?

– Я получаю ограниченные данные по вашему Проекту, – ответил он. – Только то, что касается Комитета. По моей судьбе ничего не говорили.

– Тогда скажу я. Вам не помешает это знать, а секретом уже не является. После того как в шестьдесят седьмом убрали Шелепина, следом за ним избавились и от вас. Лет пятнадцать вы работали на Украине на вторых ролях, а потом руководили обществом «Знание». Выйдя на пенсию, умерли в две тысячи первом году.

– Это познавательно, – согласился он. – А для чего вы это рассказали?