Читаем Возвращение полностью

Психологическая напряженность новых произведений Р. Иванычука, благодаря которой внешняя логика событий уступила место внутренней мотивированности содержания и становления характеров, вызвала изменения и в самой поэтике. Раньше для художественной манеры писателя были типичными описания примерно такого характера: «Белой змеей вьется снег по дороге. Телефонные столбы шагают друг за другом, как печальные путники. Ветер играет морозную песню в проводах. Я возвращаюсь в свое предместье. Мне не холодно. Меня согревает мое счастье» («Воровство?»). Подобной «инкрустации» метафорами теперь не встретишь у Р. Иванычука. На смену ей пришла упругость конфликта, черно-белые графические очертания которого нет надобности, как в детских картинках, раскрашивать разноцветными карандашами.

Новелла «Исключительная ситуация», вошедшая в настоящее издание в качестве своеобразного ретроспективного эпилога романа, напоминает поединок на рапирах, где любой опрометчивый поворот чреват «уколом» противника. Чередование же внутренних монологов в «Одном хлебе на двоих» не только служит развитию действия, но создает магнитное силовое поле конфликта, где в этом хлебе, условно говоря, сосредоточены два противоположных заряда.

Внутренний выбор, перед необходимостью которого поставлены герои, определяет их духовную сущность. Случай над обрывом в «Исключительной ситуации» — это как бы испытание на прочность любителей интеллектуальных разговоров, которые ведут между собой попутчики в машине, где каждый стремится щегольнуть своей эрудицией. Опасность, нависшая над всеми, сразу показывает, кто на что способен… Исключительные обстоятельства на поверку не столь уж исключительны, ибо та же ситуация могла возникнуть где угодно. Обрыв — это условность, метафора, которую вводит автор как средство выявить «нутро» человека.

Итак, писатель, который, казалось бы, уже окончательно сформировал свою индивидуальную художественно-стилевую манеру и более того — прочно в ней утвердился, снова оказывается в процессе поиска новых жизненных конфликтов, новых художественных решений: А это непросто, ибо любой эксперимент, любой отход от уже «завоеванных» надежных позиций всегда чреват риском. Но вместе с тем отход от себя вчерашнего с целью обрести себя сегодняшнего, а также перспективу завтрашнего свидетельствует о несомненном прогрессе. А без этого, как известно, невозможно развитие искусства, совершенствование творческой личности художника.

Микола ИЛЬНИЦКИЙВ 1979 году издается 15 книгбиблиотеки «ДРУЖБЫ НАРОДОВ»

A. Адамович, Я. Брыль, В. Колесник — Я из огненной деревни… Перевод с белорусского.

Ч. Айтматов — Ранние журавли. Повести.

Ч. Амирэджиби — Дата Туташхиа. Роман. Перевод с грузинского.

Ю. Бондарев — Берег. Роман. Повесть.

B. Быков — Дожить до рассвета. Повести.

А. Бэл — Голос зовущего. Романы. Перевод с латышского.

C. Дангулов — Кузнецкий мост. Роман. Книга 2-я.

Р. Иванычук — Возвращение. Роман. Новеллы. Перевод с украинского.

А. Кекильбаев — Баллады забытых лет. Роман. Повести. Перевод с казахского.

Ю. Нагибин — Царскосельское утро. Повести. Рассказы.

Б. Окуджава — Избранная проза.

М. Симашко — Маздак. Повести Черных и Красных Песков.

Ю. Трифонов — Другая жизнь. Повести. Рассказы.

Б. Шинкуба — Последний из ушедших. Роман. Перевод с абхазского.

Л. Якименко — И вечная, как мир… Роман. Повесть.

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТБИБЛИОТЕКИ «ДРУЖБЫ НАРОДОВ

Сурен Агабабян

Ануар Алимжанов

Лев Аннинский

Сергей Баруздин

Альгимантас Бучис

Валерий Гейдеко

Игорь Захорошко

Имант Зиедонис

Мирза Ибрагимов

Алим Кешоков

Григорий Корабельников

Георгий Ломидзе

Андрей Лупан

Юстинас Марцинкявичюс

Рафаэль Мустафин

Леонид Новиченко

Александр Овчаренко

Борис Панкин

Александр Руденко-Десняк

Инна Сергеева

Петр Серебряков

Константин Симонов

Юрий Суровцев

Леонид Теракопян

Бронислав Холопов

Иван Шамякин

Людмила Шиловцева

Камиль Яшен

<p>INFO</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Дружбы народов»

Собиратели трав
Собиратели трав

Анатолия Кима трудно цитировать. Трудно хотя бы потому, что он сам провоцирует на определенные цитаты, концентрируя в них концепцию мира. Трудно уйти от этих ловушек. А представленная отдельными цитатами, его проза иной раз может произвести впечатление ложной многозначительности, перенасыщенности патетикой.Патетический тон его повествования крепко связан с условностью действия, с яростным и радостным восприятием человеческого бытия как вечно живого мифа. Сотворенный им собственный неповторимый мир уже не может существовать вне высокого пафоса слов.Потому что его проза — призыв к единству людей, связанных вместе самим существованием человечества. Преемственность человеческих чувств, преемственность любви и добра, радость земной жизни, переходящая от матери к сыну, от сына к его детям, в будущее — вот основа оптимизма писателя Анатолия Кима. Герои его проходят дорогой потерь, испытывают неустроенность и одиночество, прежде чем понять необходимость Звездного братства людей. Только став творческой личностью, познаешь чувство ответственности перед настоящим и будущим. И писатель буквально требует от всех людей пробуждения в них творческого начала. Оно присутствует в каждом из нас. Поверив в это, начинаешь постигать подлинную ценность человеческой жизни. В издание вошли избранные произведения писателя.

Анатолий Андреевич Ким

Проза / Советская классическая проза

Похожие книги