Возвращение

Вместе они подошли к иллюминатору. Корабль двигался к чему-то, что могло быть только каким-то типом космической станции. Станцией Борга. Но она была в транс-искривленном измерении, неподвижная относительно многомерных изгибов, волнующихся позади нее.

– Как такое возможно? – изумилась Беверли.

Пикард не знал, имела ли она в виду невозможность того, что Борг построил неподвижную станцию в другом измерении, о котором наука Федерации и мечтать не могла, или невозможность формы самой станции.

Когда Пикард закрывал глаза, он мог видеть образ центрального куба Борга, к которому были присоединены другие шесть кубов, по одному с каждой стороны. Это был лишь смысл, который его мозг пытался извлечь из того, что открывалось взору. С открытыми глазами, если Пикард сосредотачивался лишь на одном кубе, он оставался незаметным, лишь каждая поверхность была украшена своим узором. Тем не менее, он не мог найти объяснения источнику света, играющему на поверхности станции в реальности, где фотоны не могли существовать, так как двигались слишком медленно. Но когда Пикард позволял своему взгляду медленно скользить от одной секции куба к другой, вся станция, казалось, раздувалась, дезориентируя, затуманивая взор. Взятый целиком, каждый куб казался соединенным со следующим не одной гранью, а пятью. Хотя каждый угол, похоже, составлял девяносто градусов. По крайней мере, так казалось, когда он пытался сосредоточиться на одном угле.

Пикард потер глаза. На мгновение ему показалось, что кубы открыты и он смотрит внутрь них. Потом они устремились к нему, постоянно двигаясь назад и вперед, пока его чувства пытались справиться с…

– Это гиперкуб, – воскликнул Пикард, наконец поняв. – Фигура, которая может существовать только в пятимерном пространстве-времени.

– Но… как смог Борг соорудить такое?

– Точнее, Беверли, как они могут удерживать такое здесь?

Извивающаяся форма гипрекубической станции медленно вращалась перед ними. Фон, состоящий из транс-искривленнных не-целостностей также двигался, из чего Пикрад догадался, что на самом деле двигался корабль, если конечно такое релятивистское понятие имело здесь какое-нибудь значение.

– Жан-Люк, там!

Пикард чувствовал, что начинает падать спиралью, как будто в состоянии микрогравитации. Но он справился с головокружением, чтобы посмотреть, куда показывала Беверли.

На одной из сторон ближайшего куба обычный рисунок из электрических цепей был нарушен неправильным скоплением образов. Только усилием воли Пикард заставил свои глаза воспринимать поверхность как сплошной, неподвижный объект, остановив ее бешеные колебания.

– Это корабли… – прошептал он в шоке.

Он идентифицировал белое блюдце корабля класса «Миранда» Звездного Флота, пристыкованный рядом с крейсером клингонов, дюжину других кораблей, которые он не мог опознать, а ближе к внешнему углу, где насильственная иллюзия стабильности рассыпалась в искривления других измерений, десять Боевых Птиц ромуланцев класса «Д'деридекс».

Беверли потрясла головой и отвела взгляд от иллюминатора. Пикард сделал то же. Он ощутил привкус желчи во рту.

– Могут Борг происходить отсюда? – тихо спросила Беверли.

– Я… так не думаю, – произнёс Пикард. – Станция не кажется достаточно большой, кроме того Борг – трехмерные существа, как и мы.

Пикард закрыл глаза, чтобы попытаться остановить вращение коридора вокруг себя. Поиск родного мира Борга, предполагаемого центрального узла коллектива стал главным приоритетом Звездного Флота. Но после многих лет анализа отчетов о местах атак Борга и остатков развалин, Звездный Флот знал только, что родной мир Борга (если он вообще существовал) находился где-то в Дельта-квадранте. При существующей технологии перемещения, этот регион галактики был более чем в восьмидесяти годах полета на максимальной скорости и полностью недоступен.

Когда Пикард почувствовал, что к нему вернулось равновесие, он снова открыл глаза и отважился еще раз взглянуть в иллюминатор. Их корабль приближался к одной из сторон ближайшего куба. Она, казалось, выпячивалась, как огромный купол, но преобразование двумерного образа в трехмерный было тем, что чувства Пикарда могли охватить.

Беверли присоединилась к нему около иллюминатора.

– Здесь мы пристыкуемся, – сказал он.

Беверли коснулась интерфейса у него в руке.

– На этой станции может быть очень много дронов, – сказала она. – Мы не можем знать, насколько сильным будет влияние коллективного разума в таких условиях.

Пикард понял, что хотела сказать доктор.

– Возможно нам стоит сначала исследовать станцию, – сказал он.

Беверли протянула руку и отсоединила силовую вилку от его брони.

– Это было бы разумно.

Щелчок коннектора вызвал волну облегчения у Пикарда.

Однако он взял интерфейс и положил его в карман на своем обмундировании.

– Но это мы будем держать поближе.

Он потрогал черепную плату, которая была все еще на месте, с правой стороны лица и головы.

– И это я оставлю.

Беверли кивнула.

Вместе они снова взглянули в иллюминатор.