Возвращение

Из Канады и Соединенных Штатов — у нее двойное гражданство благодаря матери-канадке и отцу-американцу. Несмотря на то что Америка не входит в состав Международного суда, остальной мир сошелся во мнении, что именно эта страна станет отличным посредником в делах, касающихся преследования военных преступников, и София, работающая в суде, знала, что США справляются с возложенными на них функциями. Изобразив на лице улыбку для фотографов, женщина вошла в бальный зал, сияющий в свете настенных и свешивающихся с потолка светильников. То и дело раздавались слова приветствия. Несмотря на оказанный ей теплый прием, София понимала, что сегодняшний вечер, как и многие другие важные события в своей жизни, ей придется встречать в полном одиночестве.

Она отогнала эту мысль с помощью бокала шампанского, взятого с подноса высокого нескладного официанта. София решила, что не станет портить себе вечер сожалениями и переоценкой собственного поведения. В конце концов, не каждый день доводится увидеть настоящую королеву и получить медаль за освобождение нации.

Гаага является королевским городом, местом, где заседает голландский парламент. В выполнении своих обязанностей королева Беатрикс неутомима. Британская королевская семья может сколько угодно пятнать себя скандалами, а монаршая династия Оранских-Нассау по праву гордится королевой, которая работает так же усердно, как и любой получающий жалованье простой служащий. Работники службы безопасности в штатском незаметно патрулировали комнату, внимательно всматриваясь в пеструю толпу гостей. Команда подобралась разношерстная: здесь была женщина с повязанным на голове шарфом, одетая в ярко-красное платье на бретелях, и еще одна, облаченная в кимоно, несколько мужчин в разноцветных дашики — мужских рубашках в африканском стиле, — а также европейцы в строгих костюмах и вечерних платьях. На мгновение София почувствовала себя живой и полной сил, забыв о том, что творится в ее семье. Она слушала заразительно-радостное пение детского хора, чьи высокие голоса заполняли большое помещение. Ребята были одеты в накрахмаленные школьные формы и улыбались щербатыми улыбками.

Зазвучали Il Est Ne, Le Divin Enfant и Ça Bergers[17] — традиционные гимны, исполняемые на Богоявление, — а также национальные танцевальные мелодии и горловые церемониальные песнопения.

Хор затянул Impuku Nekati[18], песнь, рассказывающую и показывающую охоту кота на мышь. Они еще сохраняли способность петь, эти дети, которых война оставила сиротами. Софии отчаянно хотелось забрать их всех с собой. Лица некоторых из ребят были ей уже знакомы, так как несколькими днями ранее они приносили цветы юристам, защищавшим их интересы в суде.

Борьба за прекращение транснациональных преступлений против детей потребовала от Софии колоссального количества времени и усилий, и самую дорогую цену за это приходилось платить ее собственным детям. Сколько школьных спектаклей с участием Дэзи и Макса она пропустила из-за работы? Пели ли ее сын и дочь с такой же радостью и воодушевлением, или глаза их затуманивались печалью, когда они в очередной раз не находили свою маму в зрительном зале? Боже всемогущий, как же София хотелось, чтобы Макс и Дэзи находились сейчас рядом с ней и могли видеть плоды ее усилий и жертвы, возложенные на алтарь работы! Возможно, тогда они сумели бы понять и простить ее.

Среди певчих выделялась одна девочка — худенькая, кожа да кости, — для которой петь, казалось, было так же естественно и жизненно необходимо, как дышать. Когда исполнители закончили, София подошла к этой девочке.

— Ты прекрасно поешь, — похвалила она.

Девочка одарила ее широкой улыбкой.

— Благодарю вас, madame, — ответила она и робко добавила: — Меня зовут Фату. Я из деревни Куумба.

Иных объяснений не требовалось. Та деревня являла собой пример страшнейших злодеяний, которые совершает над людьми война. Вспоминая сообщения, поступившие из Куумбы, София ощутила новый приступ гнева к человеку, которые совершил подобные зверства над ни в чем не повинными детьми вроде Фату.

Женщина могла лишь догадываться, какие ужасы довелось увидеть и пережить этой девочке. София задавалась вопросом: как Фату удается смотреть на мир широко раскрытыми глазами да еще и петь?

— Я очень рада видеть тебя здесь сегодня, — сказала София. — Хорошо, что ты в безопасности.

— Да, madame. Благодарю вас, madame. — Фату снова улыбнулась.

Эта улыбка явилась причиной, побудившей Софию делать то, что она делала, даже если ради достижения цели ей приходилось жить вдали от семьи и работать по восемнадцать часов в сутки.

В этот момент в людской толпе возник шепоток, распространяющийся подобно волне. Девочка заволновалась, но София быстро поняла, что произошло. Гости сообщали друг другу о том, что пошел снег.

— Идем со мной, — позвала София, беря Фату за руку. — Давай посмотрим в окно. — Она подвела девочку к большому окну в готическом стиле и отодвинула бархатную портьеру. — Смотри, — повторила она.