— Да, был такой разговор… Не знаю, сколько времени по своим биологическим часам вы провели в своих путешествиях, но сейчас вам явно не двадцать с хвостиком. Я вижу в вас три слоя опыта. Первый — обычный опыт искателя приключений, повидавшего жизнь. Тут вам лет тридцать пять. Второй — опыт приобщения к знаниям, которые скорее умудряют сердце, чем изощряют ум. Тут — не знаю, десятки лет, если не сотни. Наконец, опыт ответственности за других. И в этом вы равны мне. Но при всем том, сохранили ребяческую удаль и бесшабашность, которой и я бы не постыдился, если бы обнаружил ее в себе.
Я покачал головой, делая вид, что деликатно уклоняюсь от комментариев.
— Будем считать, что я вас услышал, Павел Егорович.
— Спасибо. Теперь, если вы не против, давайте вернемся к теме нейрооборудования.
— Конечно. Чем все-таки хорош ваш индекс. Он позволяет поставить нейросеть ментального типа. В этом и вам, и нам повезло. Ведь на нашей будущей базе, как она видится мне, без мыслесвязи вообще нечего делать. А еще нам повезло с Анчаром. Теперь понимаю, почему он был так уверен, что вы — «наш человек».
— Да! — пораженно вторил мне полковник. — Я ведь действительно не имел никаких проблем в общении с вашим уважаемым псом. Но как-то не задумывался, почему мы так хорошо друг друга понимаем.
Макеев помолчал секунду, потом сменил тему:
— Все-таки, для порядка, что не так с моей нейросетью, и как вы собираетесь это исправить?
— Что не так?… — начал я. — Вот, представьте себе, ваш компьютер регулярно скачивает обновления безопасности. Или другой пример. В современных автомобилях на приборной панели — разные датчики, не только про бензин, но и о масле, и о том, что скоро надо в сервис, и прочее в том же духе. Конечно, пятьдесят лет назад и без этого ездили, но раз такая возможность есть, то глупо ей не пользоваться. Тем более подозрительно, когда продавец автомобиля или компьютера сознательно подобные функции отключает… Вот и в вашей нейросети случайно или намеренно отключены некоторые сервисные подсистемы.
Полковник понимающе кивнул, а я продолжил:
— Как я собираюсь работать с нейросетью? В принципе, так же, как обновлял Анчара или Кицунэ. Через метрическую матрицу. Понимаете, живое существо отличается от технического изделия тем, что несет в себе полную информацию о своем «проекте», документацию, так сказать, по архитектуре, функционалу, в общем, все, что нужно, чтобы «пересобрать» это существо с нуля. Метаданные, выражаясь языком программистов. В отличие от изделия, где подобная документация остается там, на заводе. Кстати, для классической магии работа на уровне метрических матриц наглухо закрыта. И теперь я понимаю, кем и почему. Но это длинная история.
— Да… — задумался полковник, — идея понятна. Что нужно от меня?
— Давайте, вы приляжете, где вам удобно, и, возможно, уснете. Так будет проще и надежнее. А пока… Анчар! Отследи всех, кто оставил свой аурный след на полковнике в течение суток!
Пес гавкнул и растворился в воздухе, совершив прыжок.
А полковник прошел в гостиную и прилег на диван. Подключившись к его метрической матрице, я соединил заглушенный интерфейсный канал нейросети с таким же рецептором метрической матрицы, какой нашел у себя. Интересно, что Макееву пришлось выдать разрешение на внешнее подключение. Видимо, такое же разрешение было запрошено и при попытке неизвестного хакера пролезть в его сознание. Я с таким до сих пор не встречался. Либо подключался к чьей-либо метрической матрице без вопросов, либо грубо взламывал защиту.
— Павел Егорович, как вы себя чувствуете? Боли нет? Как нейросеть?
— Спасибо, боли нет. Сознание ясное. Нейросеть… а! Вот и вопросы пошли. Вы их видите у себя, или мне устно пересказать?
— Сейчас, минуточку… Вот, теперь ваш диалог с нейросетью дублируется ко мне.
=
«Каковы последствия внедрения?» — немедленно спросил я. — «Совместим ли текущий оператор с этим функционалом? Почему его установка заблокирована поставщиком нейросети?»
=
«Тогда приступай. Павел Егорович, дайте свое официальное разрешение!»