Возвращение

Имя нашего фюрера есть наша программа. Родословная Адольфа Гитлера свидетельствует о том, что его дед еще носил фамилию Хюттлер.^[17] Фюрер, родом из таких же суровых краев на берегах Дуная, как наши гористые края, в своей великой книге «Моя борьба» сам упоминает, что отец его был сыном бедного крестьянина. В Восточной марке^[18] Гитлер и Хюттлер означает то же, что и Хойслер^[19] в наших краях. Если мы приветствуем друг друга словами «хайль Гитлер», то мы приветствуем самих себя, тех, кто родом из хижин и бедных крестьянских домов в наших горных и ткацких деревнях.^[20] Знамя Гитлера — это знамя Хюттлера и Хойслера, и когда вражеская пропаганда заявляет, что эта война — война Гитлера, то мы знаем, что на самом деле это война, в которой сражение идет за Хюттлеров и Хойслеров, за бедных землепашцев.

В последней речи, транслировавшейся по радио и напечатанной в газете «Фёлькишер беобахтер»,^[21] он больше не говорил о военном значении обороны крепости Бреслау, переведя разговор в экзистенциальную плоскость:

Суть в том, что мы сбросили весь балласт, который всю жизнь тащили, ошибочно называя его культурой, хотя он является всего-навсего простой цивилизацией. Мы верили в то, что, уничтожив эту внешнюю оболочку нашей гражданской жизни, мы уничтожим и самих себя. Это неправда. Десятки тысяч мужчин и женщин в крепости Бреслау на своем опыте узнали, что они в состоянии отказаться от всего, что считали непосредственной составной частью их личного бытия: от своих квартир, от своих воспоминаний, от своих коллекций, от тысячи разных мелочей, к которым прикипело их сердце, — отказались от всего этого сознательно, но это их не сломило.

Мы прежде говорили о тотальной войне и считали, что воюем тотально. Лишь теперь мы узнали, что это такое на самом деле — вести тотальную войну.

К этому материалу мой друг-историк приложил запись рассказа очевидца, в котором тот описывает бункер Ханке. Вниз вела широкая лестница, покрытая ковровой дорожкой, ее продолжал широкий коридор, тоже устланный коврами, по длине коридора были расположены уютные и удобные служебные помещения, а от него расходились небольшие коридоры, соединявшие его с современно обставленной кухней, с душевыми и ванными комнатами, со спальнями и еще с одной кухней для обслуживающего персонала, оборудованной более скромно. В конце главного коридора находился кабинет Ханке: это было огромное помещение, ярко освещенное скрытыми светильниками, обставленное массивной мебелью, с дорогими картинами на стенах и коврами на полу. Здесь Ханке, которого днем окружали красивые женщины, по вечерам устраивал «пышные празднества, в которых участвовали обворожительные и соблазнительные женщины, словно сошедшие со страниц модных журналов мирного времени. Откуда появились они в самый разгар катастрофы и куда сгинули в этом хаосе? Никто этого не знает. Те, кто мог бы дать ответ, погибли вместе с крепостью Бреслау».

16