Возвращение

— По-разному. Через два года один военный должен был совершить покушение на Брежнева, но только убил бы шофера, везшего космонавтов, и кого-то ранил. Я не знаю, как и куда его убрали, но уверен, что этого теракта не будет. Уже сейчас меняются судьбы сотен тысяч и миллионов людей. Изменения в экономике, сельском хозяйстве и в армии. Чем дальше, тем больше будут расхождения. Пока общая тенденция мировых процессов сохранится, потом может измениться и она. Тебе не надоело?

— А ты уже отдохнул?

— Нет, я пока пуст.

— Тебе Белохвостикова понравилась?

— Красивая девушка, а что?

— Просто спросила. А кто из них прославится?

— Ну, она будет известной, потом Бондарчук, Николай тоже. Только он очень рано умрет. Ему будет лет пятьдесят или чуть больше. Кажется, инсульт.

— А можно предотвратить?

— Я его научу йоге, — пообещал я. — Если стоять на голове, то никакой инсульт не страшен.

— А кто еще?

— Мы с тобой.

— Я серьезно!

— Я тоже. А кроме нас, Аринбасарова. Она, собственно, уже прославилась. Жаль, что ее с ребенком скоро бросит муж. Еще известным будет Николаенко. Ну тот, с усами. Это мы еще знаем только своих. На общих занятиях я вроде никого не узнал, но все еще такие молодые, что это немудрено. Впереди пять лет учебы, еще познакомимся. И на других курсах должны быть будущие знаменитости. В коридоре я видел Спиридонова. Тоже будет классный актер. Но мы с тобой все равно лучше всех!

— Этого следовало ожидать, — сказал Семичастный Грушевому. — У вас, Константин Степанович в Проекте больше пятисот работников. Рано или поздно какая-нибудь гнида завелась бы. Хорошо, что вы по нашим рекомендациям выделили оба сектора, занятые военными вопросами. Этот Сергеев о них вообще ничего не знал.

— Догадаться о том, что они существуют несложно, — ответил Грушевой. — Но вы, Владимир Ефимович правы: по-настоящему важной информации у него было немного.

— Что он знал? — спросил Семичастный. — Теперь-то, когда это попало в руки американцев, я могу узнать?

— Да, конечно, — на стол председателя КГБ лег лист бумаги из портфеля руководителя Проекта. — Это был сектор США и Латинской Америки. На листе распечатано все самое важное по этому региону за этот и следующий год, что нам удалось узнать.

— Интересно, — Семичастный взял в руки распечатку. — За этот год у вас совсем мало. — Только убийство Че Гевары в Боливии и старт «Аполлона-4».

— Хрен им, а не Че, — сказал Грушевой. — Его уже оттуда убрали.

— Ага, а по шестьдесят восьмому уже гораздо больше. Так, это интересно. Что, действительно потеряют в Гренландии ядерную бомбу?

— У них загорится и рухнет стратегический бомбардировщик. Обломки трех водородных бомб найдут, четвертая так и не будет найдена. При этом сильно загадят территорию. Все будет засекречено.

— Если не отреагируют на добытые данные, катастрофа может стать достаточно веским доказательством их правдивости. Опять «Аполлон». Детройтская конференция. Что это за «черное правительство»?

— Негры забавляются. Хотели организовать в южных штатах республику Новая Африка.

— А вот это серьезно. Убийство Кинга, если оно будет, всколыхнет Америку. Еще один «Аполлон». Переговоры с вьетнамцами о мире. Я думаю, они теперь начнутся раньше. Шестого июня грохнут Кеннеди? Что за напасть на эту семью. Предотвратят?

— Кто их знает, — пожал плечами Грущевой. — Для начала во все это нужно поверить. Часть событий точно не повторится, так что могут и не принять мер.

— Новый президент Эквадора, новый президент Панамы, переворот в Перу и национализация американской Интернешнл петролеум компани.

— Вряд ли генералу Альвадаро теперь удастся этот переворот.

— Опять переворот, на этот раз в Панаме. Они что, сговорились? Снова «Аполлон», на этот раз пилотируемый. А это уже важно! Выборы в США и имя нового президента! Военные власти Бразилии отменяют конституцию, выход на лунную орбиту «Аполлона-8» и все.

— Вполне достаточно, чтобы внимательно отнестись к полученным данным и заинтересоваться Проектом и источником наших сведений.

— Может быть, изолировать мальчишку в каком-нибудь уютном и надежном месте?

— Думаю, что это преждевременная мера. И Леонид Ильич не даст нам так поступить. Геннадий уже давно не мальчишка, и непосредственной опасности по-прежнему нет. Сначала они должны убедиться, что этот Сергеев передал им что-то действительно ценное, потом убедить в этом руководство и начать работу. При этом рано или поздно след приведет в Белоруссию. У нас треть работников Проекта знает, откуда приходили сведения. А к деду не так легко подобраться.

— Я созвонился с Петровым. Дед очень плох. Они боятся, что долго он не протянет.

— Может быть, это и не плохо, — сказал Грушевой. — Был дед – были предсказания, а с его смертью отрубаются все концы. О Геннадии знают всего три десятка человек, и вероятность утечки незначительная. Да и никто не станет искать такую личность среди студентов-киношников. Подготовка у него уже неплохая, и он продолжает тренироваться, да и охрану мы не убрали.

— Морочите вы с ним голову! — сказал Семичастный.