Возвращение

Эта ночь ниоткуда
Унесла, как вода,
Мою тайну-причуду
В белый день, в никуда.
Этой ночью случайной
Не пригрезились ли
Золотыми свечами
По реке корабли…
Ни мечты, ни надежды…
Только там-тара… дым…

Там-тара-дым… нам молодым. Там-тара-той… – тебе молодой, волной, голубой, золотой… Впрочем, уже есть золотые свечи – достаточно. Ни мечты, ни надежды, только… запах речной… Неплохо! Ду-ду-ду, ду-ду-ду-ду – только шорох речной… И само собой прибило навершие: «Хорошо без одежды плыть с тобой, молодой!»

А что, пожалуй…

Ни мечты, ни надежды…
Только шорох речной.
Хорошо без одежды
Плыть с тобой, молодой.

Без одежды он еще ни с одной женщиной не «плавал», поэтому сам удивился столь смелому образу. Когда он прочтет эти стихи гимназическим витиям, все обзавидуются: во-первых, его гениальности; во-вторых, любовному опыту. Кто посмеет усомниться, что метафора приплыла из личной практики? Убаюканный этими грезами, Юрий не заметил, как заснул.

Его разбудили раскаты грома. Сообразив, что небеса вот-вот разверзнутся, он припустил к дому. Первые тяжелые капли догнали его на подступах к террасе, так что промокнуть он не успел. До «маминого утра» еще вполне можно было выспаться.

Одиннадцатого июля[1] у хозяйки имения Ольги Александровны был день ангела. В Благодатном его справляли пышно: нанимали музыкантов, со всей округи съезжались гости, за праздничным столом провозглашались велеречивые тосты, а после устраивали танцы и фейерверк в саду. «Ольгины именины» были неотъемлемой традицией здешнего общества.

Почти все мужчины округи, от гимназистов до старичков, испытывали влечение к милейшей Ольге Александровне. Их пленяли не только ее вишневые очи, шелковистые локоны и плавные линии фигуры. Более всего мужчинам нравились ее легкость и жизнерадостность. Эти качества во все времена ценятся выше добропорядочности и хороших манер. Веселый нрав и приветливость хозяйки Благодатного смиряли даже злословие дам.

Господский дом располагался на берегу Оки и был окружен старинным садом. Имение было обширно, слегка запущено, подобно необъятной и безалаберной матушке-России.

Летом ставни на ночь не закрывали. Ольга Александровна проснулась на заре. Утренний воздух приятно бодрил мятной прохладой. Она сидела еще в пеньюаре, когда в спальню постучались муж и дети.

Это была семейная традиция – «мамино утро».

Николай Николаевич преподнес ей бриллиантовое кольцо работы Фаберже, а Юрий и Марика – миниатюрный фотоальбом из мягкой кожи цвета слоновой кости, с тиснением и серебряными застежками.

Ольга Александровна ласково прижала к себе детей. Умиленный этой сценой Николай Николаевич самодовольно щурился.

Примеряя кольцо, Ольга Александровна все же попеняла ему:

– Спасибо, друг мой, твоя щедрость говорит о многом. И все же к чему такие траты в нашем положении?

– Пусть все думают, что наши дела в полном порядке, это важно для получения кредита. Впрочем, я хотел сделать тебе приятное.

Ольга Александровна поцеловала мужа, потом еще раз детей, после чего все разошлись по своим делам. Душа Николая Николаевича потянулась к роялю, он прошел в залу. Марика, которой было всего тринадцать, побежала примерять новое платье, купленное специально к сегодняшнему вечеру, а Юрий улизнул к реке. Еще раньше он стянул из буфета початый штоф водки и в своей комнате перелил ее в пузырек из-под микстуры. За косушку «беленькой» сторож просмолит днище лодки и починит уключину.

Ольга Александровна оделась, прошла на террасу и по длинным закругленным ступеням спустилась в сад. Любуясь цветником, обнимавшим дом по всему периметру, она счастливо улыбалась: неужели в раю будет слаще? – и панибратски подмигивала небу.

Солнце еще не раскалилось и не успело никого утомить, напротив, после ночной грозы природа благоухала.

Пока она гуляла, служанка накрыла на стол. На террасе пахло самоварным угольком и кондитерскими пряностями. Вскоре к чаю собралась вся многочисленная родня. После шумных поздравлений, объятий, поцелуев Ольгу Александровну усадили в большое кресло, украшенное цветочными гирляндами. В центре стола на специальном подносе возвышался пышный именинный крендель.

К десяти часам прибыл батюшка с певчими. В большой зале был отслужен молебен в честь благоверной княгини Ольги – небесной покровительницы хозяйки имения. Ради этого в залу принесли аналой, зажгли лампаду и на место картины с морским пейзажем повесили образ Вседержителя, который в другие дни висел в спальне. Молебен закончился общим целованием креста и провозглашением «многая лета» имениннице со сродниками и домочадцами.