Возвращение

– Дайте же прийти в себя, я выдохся. Расскажите лучше что-нибудь из вашей жизни, а то я про вас почти ничего не знаю.

– Что вас интересует?

– Например, кто ваши родители?

– Они уже умерли. Отец служил камердинером, а мать – горничной у помещика Новосельцева.

– И вы попали в гимназию? И окончили ее?

– Даже с золотой медалью.

– И через год будете доктором?

– Вас это удивляет? Ну еще бы. Мне тяжело было пробиться, не то что вам. Мои родители всю жизнь трудились и все заработанные рубли откладывали на мою учебу. С пятнадцати лет я репетирую, зарабатываю на пропитание. Ничего, окончу университет, будет легче. Настоящая жизнь начнется, когда я стану земским врачом. А вы хоть раз задумались о том, как будете жить?

– Пока мои родители об этом думают.

– Но должны же вы и сами чего-то добиться. Вам мешает лень, да только не вы в этом виноваты.

– Кто ж еще?

– Среда, в которой вы живете.

– Что такое среда?

– Помещичий класс, к которому вы принадлежите, беззаботная, праздная жизнь…

– О, да вы завидуете, Иван Егорыч? – прищурился Юрий, довольный тем, что уличил репетитора.

– Нисколько! Я горд тем, что я труженик. У меня есть будущее.

– А у меня, по-вашему, нет?

– У вас, как у помещика, будущего нет. Новая революция отымет все.

– Вот те раз!

– Это закон истории. Посмотрите, сколько бедных вокруг! Разве это справедливо?

– Так Бог устроил!

– Чепуха! Это создали сами люди. Надо, чтобы все имели одинаковую долю и жили без нужды.

– Бог всех людей создал разными, Иван Егорыч, поэтому одинаково для всех не будет никогда. А если таким, как я, не будет места, то что же мне делать?

– Пока только одно: побороть свою лень и учиться. Если из вас выйдет образованный и сильный человек, то революция вам не будет страшна, напротив, вы будете ей нужны.

– Да, я часто думаю о том, что никому не нужен, – вздохнул Юрий о своем, о юношеском, но Марков его не понял.

– Хорошо, что у вас появляются трезвые мысли. Труд обязателен для каждого человека. Не то ваша судьба будет такая же, как у пастушка Федьки: гонять всю жизнь ослов на водокачке – куда как весело!

Юрий не ответил. Ему надоели нотации придурковатого репетитора. Он смотрел в небо и думал, как трудно быть вежливым с тем, кто вызывает раздражение лишь одним своим видом. Спихнуть бы этого зануду в воду – всем на потеху…

– Я должна серьезно поговорить с вами, Иван Егорыч, – сказала Ольга Александровна Маркову после утреннего завтрака.

Они присели на скамейку под старой липой.

– Довольны ли вы Юрой? Только говорите правду!

– Надеюсь на его способности.

– Но выдержит ли он переэкзаменовку?

– Думаю, выдержит.

– Ну, слава Богу!

– Так Бога ж нет.

– Бог есть, просто вы от Него отреклись. Но не будем спорить. У меня к вам другой вопрос. Вы человек из народа, всех знаете. Скажите, что говорят наши мужички в деревне?

Марков, нехорошо ухмыльнувшись, пожал плечами:

– Костерят помещиков, которые ничего не делают для народа. Сами знаете, деревня погрязла в нищете, болезнях, невежестве. Конечно, все мечтают о земле.

– И нам жаль свой народ, но как всем помочь…

– Ольга Санна, я вас очень прошу: никогда не говорите со мной о жалости к народу. Это обидное для народа чувство, а значит, и для меня. Я сам мужик, и все мои близкие – тоже мужики. Надо не жалеть, а отдать крестьянам землю.

Ольга Александровна была ошеломлена.

– Продать? – переспросила она.

– Нет, даром отдать. Откуда у мужиков деньги?

– У некоторых крестьян есть средства. Кто посмекалистей – извозом занялись, даже разбогатели. А даром, по-моему, несправедливо. Ведь и помещикам надо чем-то жить.

– Им лучше всего переселиться в город.

– Без средств?

– Средства пусть зарабатывают своим трудом.

– Легко сказать.

– А как же я, как же миллионы других?

– Вы были с детства приучены, а нас воспитывали иначе.

– Смешной аргумент, не находите?

– Не нахожу. А помещиков, которые идут крестьянам навстречу, их-то за что обижать?

– Покажите мне таких помещиков, Ольга Санна!

– Вот те раз! А мы?

– Вы? – насмешливо переспросил Марков. – Да разве вы знаете свой народ, разве уважаете и понимаете его? Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает. Помещики ничего не смыслят в сельском хозяйстве, они только губят землю. И сами разоряются, и земля уплывает в руки купцов да кулаков, а крестьяне бедствуют на своих скудных наделах. Разрешите дать вам совет от чистого сердца, Ольга Санна. Продайте как можно скорее имение, пока его у вас не отняли силой.

– Но что же потом? Что должен делать мой муж?

– На вырученные деньги купите себе дом в городе. Ваш супруг может стать адвокатом, даже передовым адвокатом, защитником интересов народа. Хотя, по правде сказать, я сильно сомневаюсь…

– Да вы революционер, Иван Егорыч! Я давно догадалась.

– Терять-то нечего.

– Не зря управляющий доложил мужу, что вы часто бываете в деревне, подстрекаете людей, читаете им недозволенные книжки.

Марков усмехнулся:

– Я же говорил вам, что я – мужик, вот меня и тянет к своим. С кем же еще разговаривать? А что книжки читаю крестьянам, так ведь они неграмотные, а я – мужик образованный.