Возвращение

Кажется, темный сошел с ума. Кажется, он даже не пытается сопротивляться! Впрочем, если бы и пытался, то шансов у него немного: силы изначально неравны. Мать всегда была сильнейшей. Не зря драконы испуганно пятятся и таращат круглые от ужаса глаза, силясь представить, что теперь будет с этим миром и с ними. С ними, предавшими свою обезумевшую от ярости, но единственную в стае драконицу.

Элиар на мгновение прикрыл потяжелевшие веки, не в силах смотреть, как ломают брата чужие руки.

Стоять. Молчать. Не подавать виду. Выиграть несколько драгоценных секунд, чтобы собраться с силами. Обмануть ее, чтобы ударить наверняка. Убить стерву. За Белку. За разбитое сердце брата. За стаю, осиротевших детей, слезы Милле… Он дал слово.

Крепко зажмурившись, Элиар потянулся мыслью к Тирриниэлю, ища у него поддержки, а потом решительно вскинул руку с уже готовым заклятием, которое изобрел намедни вместе с обоими Л’аэртэ. Охотно вобрал в себя мощь темного владыки. Постарался не думать о том, что каждая секунда может стать для него последней. Глубоко вздохнул, чуть ли не впервые в жизни высвобождая все свои резервы. Наконец замахнулся, лихорадочно прикидывая, как бы не задеть побратима, чья жизнь тоже повисла на волоске… но заметил спокойно стоящих неподалеку хмер и замер.

— Бел, — с невыразимым укором посмотрел Таррэн на оскалившуюся супругу. — Перестань ломать мне шею. Я верю, что это ты. Честное драконье.

Гончая сурово нахмурилась:

— Веришь?

— Да, любовь моя. Ты обещала, если выиграешь, обозвать меня каким-нибудь гадким словом, чтобы я уж точно понял, что это ты. Ты обозвала. Я все понял. Так, может, хватит портить мне чешую?

Белка секунду сверлила его бешеными глазами, но Таррэн, приподнявшись, быстро лизнул ее в щеку, а потом ловко вывернулся, вскочил на ноги и покосился на Элиара.

— Все в порядке, Эл. Это она.

— Кто «она»? — недоверчиво переспросил светлый, не думая опускать занесенную руку.

Старая драконица хитра. Она могла навеять морок, влезть в чужие мысли, подавить чужую волю… Вдруг успела сломить побратима? Вдруг он сдался и сейчас находится в ее власти? Кто знает, на что способна эта тварь?

— Эл, остынь, — предупреждающе рыкнул дракон, видя, что светлый колеблется. — Это Белка.

— Уверен?

— Еще как, — хмыкнул Таррэн, осторожно обвив ноги жены чешуйчатым хвостом. — Что я, Гончую свою не узнаю?

— Она едва не свернула тебе шею, — хмуро напомнил Элиар.

— Бел бывает довольно вспыльчивой.

— Она обозвала тебя гаденышем!

— Успокойся, Эл. Мы так договорились.

Элиар, качнув на ладони опасно искрящийся «Огонь», подозрительно сощурился.

— А почему мне ничего не сказали?

— Сказали, — наконец знакомо усмехнулась Белка и принялась неспешно отряхивать коленки. — Только ты был так увлечен своим новым заклятием, что почти ничего не слушал.

Стая облегченно присела обратно на скалы, а Элиар с сомнением оглядел Гончую с головы до ног, чуть отвел руку с искрящимся огненным шаром, но все-таки рискнул уточнить:

— Бел? Это и правда ты?

— Хочешь, в морду дам, белобрысый? Храмовника при себе нет, уж извини, но, думаю, и пинка будет вполне достаточно. А если уж ты и тогда станешь сомневаться, то будь уверен — от вызова не отвертишься.

Элиар слегка успокоился: белобрысым его звала только настоящая Белка. Такова уж была их старая традиция, по которой он мог очень точно судить о степени ее недовольства.

Гончая недобро прищурилась:

— Что, все еще не веришь?

— Сомневаюсь, — уклончиво отозвался Элиар, продолжая исподтишка сверлить ее пристальным взглядом.

— Молодец, бдишь. Давай я тебя все-таки приложу по кумполу — может, тогда признаешь?

— Не надо, — насторожился эльф. — Хорошо, я поверил. Но если это ты, то где тогда она?

— Здесь, — улыбнулась Гончая и протянула раскрытую ладонь, на которой поблескивал увесистый золотой кругляш, мало чем напоминающий амулет. Ну, может, только капелькой белесого металла в центре, да клубящейся в его глубине тьмой, в которую совсем не хотелось всматриваться.

При виде камня стая дружно выдохнула.

— Это что? — все еще подозрительно уточнил светлый эльф.

— Лунная сталь, — ответил вместо Белки рен Истаэр.

Элиар только сейчас заметил, что кузнец выглядит так, будто только что отошел от наковальни. Волосы подпалены, рубаха сожжена до дыр, на коленях виднеются пятна сажи, а физиономия до того закопчена, будто остроухий сутки напролет жег древесный уголь ради сомнительного удовольствия прокоптиться насквозь.

При виде удивления чужака летописец понимающе улыбнулся, а заметив сердитый взгляд Белки, виновато развел руками.

— Прости, что так долго: лунная сталь капризна. Я не маг, чтобы всего за сутки отковать тебе нужную форму, да еще и достаточной емкости.

— Если бы ты не успел, я бы тебя живьем закопала, — мрачно просветила его Белка, сверкнув глазами. — Целый час ей зубы заговаривала, дуростью всякой занималась. Прыгала, скакала как ненормальная. Злила ее, насколько только хватило фантазии… а тебя все нет и нет! Ис, ты меня едва не подставил!

Рен Истаэр флегматично пожал плечами:

— Ну не подставил же.