Возвращение

Играю в шахматы с судьбой,
Где каждый ход – зевок.
Гнедые кони рвутся в бой,
Но им и невдомёк,
Что неприкрытый мой король
На краешке доски
Прижат ферзём, плохая роль,
И тщетны все броски.

Судьба промашки не дает,
Играет – первый класс.
И рок мои фигуры бьет
Уже в который раз.
Мечом сверкает черный ферзь,
Расстроен белый ряд,
Запас фигур исчерпан весь,
И неизбежен мат.

Но в вихре замыслов своих,
О времени забыв,
Судьба играет за двоих,
А я пока что жив.
Мне в помощь время: по часам
Стучу, приподнят флаг.
Успею, ведь уже и сам
Я шахмат черный маг.

20 октября 1981 года.

«Когда иссушит вены страсть…»

Когда иссушит вены страсть
Не красьте слога.
И чтоб купить, а не украсть —
Платите Богу.

И если трудно сделать вдох —
Бессильна йога.
Зажгите порох, а не мох —
Просите Бога.

Судьба нелепа и строга,
И все ж, в истоках
Узнайте брата – не врага,
Любите Бога.

Узнайте о его тоске
Хотя б немного.
Не стройте храмы на песке —
И верьте Богу.

12 марта 1981 г.

Про эти стихи

Погашен свет, и холод свят,
Как древняя земля.
В окно вонзила снежный взгляд
Беззвездная зима.

Как будто иглы колют мозг,
И тот теряет мощь.
Ну а за окнами мороз
И ледяная ночь.

И стынет дух, темнеет кровь,
Взрывается строфа.
По нервам выбивают дробь
Запретные слова.

Я лягу в час и встану в шесть,
Закончу этот стих.
За ним судьба и, вроде, здесь
Черты не провести.

Когда любовь вернется в сад
И постучится в дверь,
Во мне не смолкнут голоса
Ошибок и потерь.

И будет так же свят мороз,
И будет новый век.
Открытый стих, простой вопрос,
Прощенный человек.

Зимняя фантазия

Лафитный хрусталь, золотое перо,
И жаркий огонь в очаге.
И пышет румянцем с грибами пирог,
Как летний загар на щеке.
И снег за окошком кружится волчком,
И прячутся тени в углах.
А пепел, как иней, ложится молчком
На сочных и жарких углях.
И тонкие пальцы коснутся щеки,
И дрогнет огонь на свечах.
И будут шаги и близки, и легки,
Как в светлых полночных мечтах.
И будет огонь полыхать до утра,
Подобный январской звезде…
Да нет у меня золотого пера
Очаг написать на холсте.

25 января 1982 г.

«Мы затаились, словно на картине…»

Мы затаились, словно на картине,
Укрывшись в серебристой паутине.
И ходят тени по коврам музея:
Искусствоведы, девы, ротозеи.

Они проходят вереницей мимо,
Не то цари, не то плохие мимы,
В их лицах отраженье интереса
К героям возрожденья и прогресса.

Я узнаю поклонницу у входа,
Она не заходила больше года.
Теперь на нас опять вернулась мода, —
А может, на сюжет такого рода.