Возвращение

То ли люди уже освоились с оружием и пообтесались в боях, то ли просто-напросто все, не умевшие драться, уже погибли, но потери наши были не столь сокрушительными, как при взятии Андиора. Инксы под нашим напором начали отступать, и вскоре уже все три армии — моя, Йорки и Кавара объединились в единый фронт. Я видел справа от себя самого Кавара, размахивающего боевым топором. Слева то и дело мелькала фигура Йорки с окровавленным мечом в руке, больше похожей сейчас на дикую кошку, чем на женщину. Рядом со мной сражался Сакр со своими лучниками, доказавшими еще раз, что и мечами они владеют не хуже.

К полудню инксы не выдержали и обратились в бегство. Мы попытались их преследовать, но натолкнулись на заградительный отряд, прикрывавший отступление основных сил противника. Свою задачу эти камикадзе, надо отдать им должное, выполнили превосходно — пока мы разбирались с ними, остатки инксийской армии (около пятнадцати тысяч) скрылись из виду, ускакав на север, по направлению к замку Касг. Не имело ни малейшего смысла их преследовать, ведь нас еще ожидал Лиет. И я повернул Степь на запад. Надо было поспешить, пока инксы не опомнились и не успели закрепиться в крепости.

Однако мои опасения по этому поводу оказались напрасными — Лиет был пуст и брошен, словно Хадр. Ненужными оказались и переправленные к его стенам катапульты с осадными башнями. Это меня особенно не огорчило, скорее наоборот. Я ожидал чего-то подобного. Слишком уж много инксов участвовало в этой битве. Она должна была быть решающей и для них, и для нас. И хочу надеяться, что она таковой и оказалась.

Похоже было на то, что инксы собрали под Андиоаром все свои силы. Они собирались дать самый главный бой Степи. И они это сделали. Но Степь показала, что люди тоже могут воевать. Даже без помощи богов.

Инксы, видимо, рассчитывали в этом бою сломить Степь, разогнать ее по горам и долинам. Если бы это им удалось, то Межгорье навсегда осталось бы в их власти. Но этого не произошло. И я уже был уверен, что мы возьмем Лаоэрт. Не могу объяснить, на чем покоилась эта моя уверенность, но сегодня у меня полностью исчезли всяческие сомнения в боевых качествах Степи.

Поговорив с Каваром, я узнал, что он, оказывается, распаленный битвой возле развалин Крина, решил самостоятельно взять крепости Коге и Хотор. Но его ожидало разочарование ввиду полного отсутствия в этих крепостях противника. Обе крепости так же, как и Лиет, были брошены и пусты. Все их гарнизоны ушли сюда, на Андиоар. Вполне возможно, что такая же картина наблюдается сейчас и в крепостях по берегам Криара. Если это действительно так, то Межгорье практически свободно, подумал я. Инксы остались только в Лаоэрте и в Мардиарской долине.

Мы разбили лагерь под стенами Лиета. В самой же крепости мы разместили раненых, которых, к слову сказать, было сравнительно немного — инксы всегда старались добивать поверженного противника. Я приказал выставить дозоры и, когда солнце уже клонилось к закату, отправился отдыхать сам.

В одной из комнат замка Лиета я обнаружил широкую кровать. Это как раз то, что мне сейчас больше всего необходимо, подумал я и устало повалился на нее. У меня едва хватило сил на то, чтобы раздеться и перевязать свои раны. Я был вымотан и опустошен сверх всякой меры, и глаза мои закрывались сами собой.

В комнату вошла Йорка, еле волоча ноги от усталости.

— Вот ты где, — пробормотала она.

Я смотрел, как она на ходу расстегивает пояс с мечом, стаскивает с себя куртку и, не глядя, бросает ее на пол.

— Найдется здесь место для одной старой и уставшей женщины? — спросила она и рухнула как подкошенная на кровать рядом со мной.

Я что-то буркнул в ответ. Она еще в силах шутить, подумал я. Молодец, девчонка. Крепкая.

— Мы победили, Оке, — пробормотала она.

— Да.

— Давай поспим? — предложила она.

— Давай, — согласился я.

Йорка повозилась немного, устраиваясь поудобнее.

— Я устала, — прошептала она.

— Спи, — посоветовал я. — Нам надо отдохнуть.

— Я сегодня убила многих, — заявила она. — И женщин — тоже. У меня это получалось очень легко, потому что я представляла себе, что ты спал с ними.

— Спи, — повторил я.

— Я хорошая? — сонно спросила Йорка.

— Хорошая, только спи.

— Я хорошая девочка, — прошептала она. — Я буду спать…

Дикарка, подумал я с нежностью. Бессмертная девчонка…

* * *

Мне снился мир Эски и Вирона. Планета двух лун и вечно темного неба. Словно мы с Йоркой идем босиком по той зеленой тропинке и вокруг нас, переливаясь всеми цветами радуги, искрится песок. И громады темно-красных скал возвышаются на далеком горизонте. И мы с Йоркой о чем-то разговариваем и смеемся. А потом мы вдруг оказываемся в лесу, и Йорка, дурачась, прячется от меня за ствол толстого, поросшего мхом дерева. И над моей головой поет сказочно прекрасная птица с ярким оперением. А я заглядываю за дерево, разыскивая Йорку, и… тут настроение моего сна резко меняется.