Возвращение

Короткий свист, бойцам из курилки добраться до нас – пара секунд, не больше. Один запускает в петлю ремень, который змеей обвивается вокруг горла усатого, и сильно дергает назад, двое, подскочив с разных сторон, пинками под коленки делают ему поперечный шпагат и берут ручки на рычаг локтя. Получается этакое живое распятие. Полузадушенный и обездвиженный, бандюган несколько секунд пытается прийти в себя. Наконец, ему это удается.

– А что мешает мне тебя сейчас землицей одарить? Полтора аршина на три. Места у нас много, даже кровь пускать не будем, так закопаем.

– Ах ты, су-х-р-ш-ф…

Боец, натянув ослабленный ремень, превращает нехорошее выражение в набор свистяще-хрипяще-шипящих согласных. Затем легонько отпускает, все же человеку вопрос задан, ответить надо.

– Х-рм… Если я не объявлюсь через полчаса, Штакет мальчишку вечером же кончит…

Понятно, парня в заложники взяли, в террористов играем. Делаю знак своим, чтобы отпустили.

– Значит так… Беня. Сегодня в восемь я буду в трактире. А ты сейчас поднимаешь свой бычок и как можно быстрее сдергиваешь отсюда, пока я не передумал. Всё понятно?

Отпущенный придурок крутит руками, видать, мои его крепко растянули. Или тянет время, не желая признавать свой проигрыш. Шлепок пряжкой ремня по ягодице заставляет его почти по-бабьи взвизгнуть и дернуться к крыльцу, где до сих пор лежит его «подарок». Засунув окурок в карман, Вениамин, как, блин, его… Яковлевич, злобно озираясь, удаляется в сторону КПП в сопровождении бойца, небрежно помахивающего ремнем, а я иду думу думать и составлять планы на вечер. И первое, что делаю, – озадачиваю дежурного на предмет найти вольноопределяющегося химика-затейника Горовского…

Глава 19

Вечером, ровно в восемь поднимаюсь по уже знакомым ступенькам трактира, по пути минуя двух личностей, явно принадлежащих к уголовному миру, которые провожают меня наглыми ухмылками. В заведении сегодня спецобслуживание, в зале полумрак, разбавляемый светом двух керосинок. Никого нет, кроме гаденько улыбающейся тетеньки Рахили и двух бандюков, как две капли воды похожих на тех, кто изображает кариатид на входе. Эти ребятки сидят возле входа в соседнюю комнату, занавешенного чем-то пестрым. Увидев меня, один откидывает занавеску и что-то негромко говорит в глубь «кабинета». Другой тем временем нагло лыбится, затем делает приглашающий жест, мол, шагай, чего встал. Прохожу внутрь, там за столом сидит очень колоритная компания. По центру – знакомый уже Беня, сын Якова, и бородатый, уже в годах, дядька, одежкой похожий на купчину. Маскарад выдает настороженный взгляд злых глаз и жесткое выражение лица. Чувствуется, что не человек – волк в людском обличье. Слева подпирает стену давешний «пролетарий», справа сидит небритый мрачный тип с мощной челюстью и пудовыми кулаками, точнее, кулаком. Потому как правую руку держит в кармане. И, наверное, не пустую и не просто так. На столе накрыто угощение в стиле «а-ля рюсс». Уже начатая бутылка водки в сопровождении непременных сковородок с яичницей и жареной картошкой, соленых огурцов, квашеной капусты, хлеба, порезанного толстыми ломтями, и сала, наструганного примерно так же.

– Ну, привет честной компании! – Надо же как-то начинать диалог. – Вы звали, я пришел. Дальше что?

Старик смотрит на меня секунд пять, затем, усмехаясь уголком рта, произносит:

– Дальше, мил человек, сядь с нами, поешь, выпей да на наши вопросы ответь. Только пистоль свой и сабельку сыми да положь куда-нить подале.

В принципе, все ожидаемо. Расстегиваю кобуру, достаю наган, замечая краем глаза, как справа напрягся небритый. Наверное, у старого за телохранителя ходит. Протягиваю ему револьвер. Пока отстегиваю шашку, он успевает прокрутить барабан, положить оружие на подоконник и объявить:

– Пустой. Не заряжен.

Конечно. Что я – дурак, что ли? Когда он протягивает руку к шашке, отрицательно качаю головой и прислоняю «Аннушку» к стене у входа. «Пролетарий» направляется к ней с вполне понятными намерениями. Негромко его предупреждаю:

– Тронешь клинок, – умрешь.

Тот в ответ выхватывает из сапога финку, делает пару интересных пируэтов… и убирает нож обратно по негромкой команде старика:

– Увянь, Штакет. Ошмонай его лучше.

Ага. Так вот ты какой… Штакет в смысле, «мэлко напилэны рэйка». Деревянный по пояс. И сверху, и снизу. На будущее будем знать. Тем временем шустрые ручонки пробегают по рукавам, карманам на груди, шароварам, залезают за голенища сапог. Пора показывать норов.

– Не щупай, я тебе не девка! Или под мужиками больше нравится, а?

Тощий багровеет, снова тянется к сапогу…

– Штакет!..

Ага, слабо без разрешения дедушки ответить? Вот и стой в сторонке. Пока взрослые люди беседовать будут.

– Ты, мил человек, садись, в ногах правды нет. Угощайся за компанию. – Старик пристально смотрит на меня. – Да ответь-ка на вопрос. Кто ты есть?

– Человек божий, обшит кожей, – вспоминается где-то вычитанная присказка. – Ты-то сам кто?