Возвращение

Паук появился мгновенно, просто выскользнул из-под столика, сцапал браслет и ринулся на бывшую невесту инквизитора. А в следующий миг мне заложило уши от ее тонкого и громкого визга. Он не стихал несколько секунд, а потом, когда завернутая в щупальца Пуля гостья потеряла сознание, еще столько же гулял по залу, отражаясь от стен и купола.

– Куда ее деть? – убедившись, что взрываться ничего не собирается, и не выдержав наступившей тишины, осведомилась я, переходя на местный язык.

– Отправим в камеру, – спокойно сообщила Шейна. – А браслетик проверим.

– Но он же не рванул? – Во мне вмиг проснулись сомнения в правильности собственных действий.

– Замок под защитой синих дубов, – коротко пояснила княгиня. – Они не допустят не позволенных нами заклинаний или щитов. Но ты действовала правильно, ведь я тебя не предупредила.

– Как надоели твои проверки и испытания! – почти рычала я по-русски, вставая с дивана и направляясь к Данерсу. – Хожу как по минному полю! Но я быстро учусь, теперь буду все время задавать вопросы. Почему он такой бледный? Может, вы его не кормите и не лечите?

– Ты угадала, – и не подумав сменить язык, ответила на родном Шейна. – Завтра на суде он должен вызывать сочувствие.

– Что?! – возмутилась я, автоматически переходя на местный. – И кто придумал этот садистский план?

– Данерс, – с милой улыбкой сдала инквизитора княгиня, вставая с кресла, и, позвав с собой Натку и Пуля, двинулась в сторону одной из дверей.

Однако паук даже не шевельнулся, пока я мысленно не подтвердила приказ.

– Это неудачная выдумка, – проводив их взглядом, объявила молчащему инквизитору и подвинула его кресло ближе к столику. – Сейчас я создам тебе суп и паштет, а завтра покажу судьям, в каком виде нашла тебя в камере. Я твой свидетель, тебе сказали?

– Не нужно показывать, – вздохнул Дан. – Съем я суп. Кстати, сегодня выучил твой язык.

– Да? – На миг я задумалась, много ли он понял из моего монолога, потом отбросила эти мысли как несущественные. Сейчас меня больше всего интересовало, почему шеоссы согласились на его план и какие козыри имеются на руках у обвинения. – Замечательно. Если, конечно, ты не из-за этого не желаешь вылечиться.

– Я хочу быть здоровым, – оторвавшись от супа с клецками и фрикадельками, возразил инквизитор, – но сразу нельзя…

И по тому, как резко он оборвал фразу, я мгновенно заподозрила подвох.

– Объясни неграмотной иномирянке, почему? И заодно припомни: когда ты был в нашем мире, я тебе объясняла каждую мелочь.

– Я ничего не забыл. Ты меня спасаешь уже в третий раз.

– Данерс, не уходи от простого вопроса. Про спасение, про возраст и про то, что тебе негде жить и ты теперь будешь десять лет лечить от похмелья сельских буянов, чтобы заработать на хижину, я уже слышала.

– Кто рассказал тебе такие страшные вещи? – изумился магистр, старательно пряча веселую ухмылку.

– Нашлись добрые люди… Приютили, обогрели, обобрали… – ехидно проворчала я, пододвигая ему гусиный паштет с гренками и кружку какао. – Так я жду.

– А можно мне тоже задать вопрос? – пытливо глянул Данерс, неспешно намазывая на гренок паштет.

– Конечно, только по очереди. Я первая задала.

– А я старше.

– Это недостаточно веский довод, чтобы нарушать очередь.

«Тем более не в мою пользу», – добавила мысленно.

– Хорошо, – помрачнел он. – Но раз такое правило, потом ты ответишь на три вопроса.

Обошел. Причем легко. Ну да, на его стороне житейский опыт.

– С удовольствием, – лучезарно улыбнулась в ответ. – Хоть на пять. А потом ты еще перекусишь и пойдешь спать, тебе сейчас это полезно.

– Ладно, – сдался магистр, помолчал и нехотя произнес: – Ты же тогда тоже ощутила, что портал вдруг начал делиться?

– Разумеется, – кивнула я и мстительно загнула на руке один палец.

– Тогда почему толкнула ко мне своих друзей, а сама пошла в другое место?

– Вы мне виделись как сильные призрачные лапы, и обе тянули к себе. Но одна лапа показалась своей и надежной, и я толкнула к ней Настю с ребенком. Потому что вторая тянула все мощнее, а я точно знаю, насколько проще сражаться, когда не нужно никого прикрывать.

Договорив, я загнула второй палец и ожидающе уставилась на Дана.

– А я от тебя такого не ожидал… Вернее, не хотел сдаваться, – тяжело признался он. – И тянул до последнего…

– Дан, об этом мне тоже сказали. И что ты отдал часть жизненных сил, – не сдавалась я. – Но сейчас мне хочется знать, почему ты не лечишься? Неужели веришь в сочувствие князей и обвинителей? Думаешь, они тебя пожалеют, если увидят в таком виде?

– Кто такие обвинители? – снова попытался увильнуть он, и я загнула очередной палец.

– Те, кто предъявляют иск. А у тебя должен быть защитник или адвокат. Кого-нибудь уже выбрал? Нет? Что, на самом деле? И шеоссы никого не предложили? – Такая несправедливость возмутила меня до глубины души. – Тогда я буду твоим адвокатом и защитником, и не вздумай спорить. Но сначала наберись мужества и ответь на вопрос.