Возвращение

Стесняться более нужды не было, и я, взявшись за ручку двери, с силой дернул ее на себя. Удалось. В смысле удалось дверь сорвать с цепочки, а не ручку оторвать. Последняя, кстати, надежно была прибита большими гвоздями, так, попутно заметил. Уйдя от возможного выстрела, присев, заглянул внутрь. Коридор был пуст, а откуда-то изнутри квартиры слышны звуки возни. Чуть не бегом влетаю в квартиру и вижу, как раненый Офицер уже дотянулся до телефона. Ногой вышибаю из рук аппарат и трубку, а следующим ударом вгоняю противника в нокаут. Так, телефон на место, а заодно и провод оборвать, куском которого можно связать пленника. О, да тот вообще отключился, хорошо. Так, крови много, куда это я ему засадил? Рука, бок, ноги, черт, я что, ни разу не промахнулся, что ли? Как же вовремя я стрелять начал, ведь у того под рукой был пистолет, почему противник не выстрелил первым? Сия тайна покрыта мраком.

Обежав квартиру и послушав у входной двери, успокоился. Снаружи, на слух, ничто не говорило о проблемах для меня. Выглянув и убедившись, что никого в подъезде нет, быстро собрал гильзы. Вернувшись, порвал на тряпки простынь и перевязал раненого, так, наспех, конечно, просто чтоб раньше времени кровью не истек. После санитарных процедур приступил, наконец, к более серьезному осмотру помещения. Для начала пробежался по легким местам, где могли быть тайники. А что, у простых людей и то бывают, а уж у таких! К одному из подоконников, снизу, конечно, был прибит кожаный кисет размером с половину листа формата А4, это чтоб понятнее было. Оторвав мешочек, высыпал на кровать содержимое. Им оказались бумаги, но зато какие! Первое, что привлекло внимание, удостоверение действующего сотрудника НКГБ в звании капитана, ничего себе «крыша» у преступников! Я, кажется, все-таки склоняюсь к тому, что действует Офицер в своих интересах. Может, вначале и было какое-то задание по внедрению в преступный мир, это у меня такие предположения были, но теперь, думаю, все же он был сам по себе, а в «конторе» тупо прикрывался заданием.

Час тщательного обыска не принес ничего особенного. Три ствола, немного патронов да граната. Денег не было, ну, больших, я имею в виду, так, мелочь. Бандит энкавэдэшник сидел со скорбной миной на лице и ждал. Чего? Не знаю, возможно, вопросов. Даже странно его таким видеть, помня надменный взгляд и строгую речь, уж не затевает ли чего? А может, знает то, чего не знаю я.

– Ты взял чужое, нужно вернуть, – я вытащил кляп изо рта и пригрозил, на случай, если тот захочет орать: – Будешь орать, будет очень больно. Нет, я не стану тебя убивать, но сделаю так, что будешь сам просить пулю, поверь, Я знаю, как такое сделать.

– Кто ты такой?! – зло, сплюнув сгусток крови, в котором блеснул еще и выбитый зуб, проговорил Офицер.

– Не о том думаешь, военный, или легавый? – делая задумчивое лицо, ответил я. – Вопрос повторить?

– Что именно тебе нужно, я много чего и у кого «взял»!

– Общак «южных», вспоминаешь? Их старший сейчас в лагере чалится, а людей ты повыбил.

– Так вот кто тебя послал? – с удивлением в голосе воскликнул хозяин квартиры. – Все совсем не так, как ты думаешь…

– Куда себя послать, решаю я сам, только я. Хорошие люди попросили помочь, за услугу, вот и помогаю.

– Все разделено, ты ничего тут не найдешь…

– Ну, я предупреждал! – я быстро наклонился над жертвой и вновь сунул кляп ему в рот. Офицер начал крутить головой, пытаясь и выплюнуть грязную тряпку, и понять, что я собираюсь сделать.

– Освободить рот? А зачем мне это делать? Ты же все равно ничего говорить не хочешь, видно, нравится мучиться, – тем не менее рот я ему освободил.

– Я расскажу тебе, где тайник, в котором ты найдешь многое…

– Мне не нужно чужое, отдай то, что забрал у воров, и живи себе дальше, тихо и мирно.

– Тебе никогда до этого добра не добраться, оно в конторе… – чуть расстроенным голосом выпалил Офицер.

Из разговора становилось наконец ясно, как вообще так вышло, что действующий сотрудник НКВД оказался вдруг бандитом. Причем очень успешным бандитом. Все, как обычно, просто. На мой вопрос о том, как его не раскрыли его же коллеги, тот ответил прямо:

– Так дело-то я и веду, – он усмехнулся, но гримаса вышла уродливой, бандита-энкавэдэшника перекашивало от ран, – я ж не могу сам себя ловить! Днем я в кабинете, а ночью на дело. Меня до сих пор никто в лицо не знает, из моих нелегальных подчиненных, я имею в виду.

Я нашел в квартире кучу париков, грима и прочих атрибутов перевоплощения. Да, а я думал, что я один такой умный…