Возвращение

– Хорошо, – спустя минуту сказал наконец Вождь. – Я сам озадачу товарища Фитина. Посмотрим, какой он коммунист, как умеет справляться со сложными заданиями. А нам с тобой, Лаврентий, нужно ещё кое-что обсудить. Помнишь, этот Сорокин нам рассказывал об атомных электростанциях? Доставлять ядерные боеголовки на другие континенты мы уже научились, а теперь, как куратор атомного проекта, расскажи мне, что у нас происходит с мирным атомом?

…Когда Берия выходил из Кремля, в небе громыхало, и на поля его шляпы упали первые капли дождя. Глянул на часы – время близилось к восьми вечера.

– Давай домой, – сказал водителю, усевшись в машину.

Ослабил узел галстука. Душно, да ещё позади тяжёлый разговор с Кобой. Впрочем, в прежние годы Хозяин бывал и покруче. Причём гораздо чаще, чем сейчас. Стареет… Да и он сам в общем-то моложе не становится. Вчера вон поясницу прихватило, а никогда раньше не жаловался. Но, как ни крути, другой кандидатуры, кроме своей, на случай замены Вождя, если с тем что-то случится, Берия не видел. Да, в чём-то Сорокин был прав, когда упоминал, что в ТОЙ истории народ не выдержал бы двух грузин подряд у руля страны. Но тогда ситуация была несколько иная, и проецировать её на то, что происходит сейчас, – политически безграмотно. Советский народ живёт не то чтобы хорошо, с войны-то минуло не так уж много лет, но и не голодает. А реформы они начали проводить ещё до нападения фашистов, и уже тогда эта реальность стала расходиться с прежней. Сорокин послужил тем самым камнем, от падения которого в воду истории расходятся сметающие всё на своём пути круги.

Лаврентий Павлович, глядя сквозь исчерченное дождевыми струями стекло на проплывающие мимо здания, по чему-то вспомнил уже давнее его назначение в Закавказье. Райончик ему достался тот ещё. Промышленности как таковой не существовало. Нищая, голодная окраина. К 1931 году в колхозы Грузии удалось загнать 36 процентов хозяйств, но менее голодным население от этого не стало. Тогда-то он и сделал ход конём. Остановил коллективизацию, оставил в покое частников, зато в колхозах стали разводить не бестолковые для того региона хлеб и кукурузу, а ценные культуры: чай, цитрусовые, табак и виноград. И вот тут-то крупные сельхозпредприятия оправдали себя на сто процентов! Колхозы стали богатеть с такой скоростью, что крестьяне сами повалили в них.

В промышленности он работал столь же эффективно. За первую пятилетку объём валовой промышленной продукции одной лишь Грузии увеличился почти в шесть раз. За вторую пятилетку – ещё в пять. В остальных Закавказских республиках было то же самое. Именно при нём, например, начали бурить шельфы Каспийского моря, за что его же и обвиняли в расточительности: зачем возиться со всякой ерундой! Не видели эти говоруны перспективы, зато теперь держат язык за зубами. Если они ещё у кого-то остались.

Берия встряхнулся, возвращаясь в реальность. Захотелось выпить вина. Почему бы и нет? Сейчас он поднимется домой и выпьет бокал «Александреули», а потом ещё один, и ещё… И будет пить, пока сон не свалит его в постель.

Мой презент Гувер оценил по достоинству. Разве что попенял на излишнюю жестокость, которую мне и моим ребятам – хотя, что уж тут, вся кровь практически на мне одном – пришлось продемонстрировать в Тихуане. О том, что мне помогали люди Лански, которых я по возвращении сразу же отправил по домам, он уже тоже успел откуда-то узнать. Но дал мне слово к еврейскому мафиози санкций не применять, так как, выходит, тот тоже сработал в какой-то мере на пользу Соединённым Штатам.

Как бы там ни было, передача «живого товара» произошла тут же, в Вегасе. Трясущегося от страха Сальвадо агенты извлекли из машины, нацепили на него наручники и тем же вечером отконвоировали в аэропорт. Гувер мне позвонил, когда наркобарон уже был в Вашингтоне.

– Всё-таки здорово вы разворошили этот осиный улей, мистер Бёрд, в Мексике творится настоящий переполох, – хмыкнул в трубку Джон Эдгар. – Они нам даже ноту выслали, подумали, что это спецоперация ФБР. Мы не стали ничего ни подтверждать, ни отрицать, храним гордое молчание. Кстати, Сальвадо не стал изображать героя, уже даёт показания. Что-то мы дадим прессе, уже пронюхавшей о задержании Сальвадо, и ваши хроникёры на очереди первые. А вообще я посоветовал бы вам обзавестись парой телохранителей, да и своим близким нанять хорошую охрану. Сейчас у вас появится много недоброжелателей, особенно среди мексиканцев, так что какое-то время желательно переждать шумиху в укромном месте.

Ну да, то, что всю эту кашу заварил я, знают уже, пожалуй, все, кто может. Сальвадо – само собой, к тому же я от своего грима ещё по пути в Вегас избавился, в туалете на пустынной автозаправке. Там же чуть живого Сальвадо из раскалённого багажника – солнце уже поднялось едва ли не в зенит – перетащил в салон, так что ехавшим со мной парням пришлось чуть потесниться.