Возвращение

Гляди-ка, кто бы мог подумать, что он готов биться за своё счастье до победного конца! Ну что ж, надо пойти ему навстречу.

– Ладно, Саймон, у нас в запасе ещё пара дней, что-нибудь придумаем. А пока нужно как следует выспаться, кажется, я сегодня немного перебрал.

Глава 4

Втечение следующего дня я решал вопрос о гастролях артистов Ленинградской филармонии по Соединённым Штатам. Обязательным условием было присутствие в труппе перспективной певицы Галины Вишневской. Вопрос мы обсуждали лично с председателем Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР товарищем Беспаловым, на приём к которому мне удалось напроситься не без помощи Микояна. Решающим фактором стало обещание оплатить все расходы по пребыванию коллектива в Штатах, а выручку от гастролей разделить поровну. Конечно, не факт, что я останусь в каком-то плюсе, но в данный момент решалась судьба моего помощника.

– Что ж, дело хорошее, пусть американцы знакомятся с советской культурой. Тем более и финансовые расходы вы берёте на себя. Но почему именно Ленинградская филармония? В стране есть немало и других хороших коллективов, тот же Большой театр…

– Дело в том, что это просьба моего хорошего товарища, уроженца Петербурга, чья мама была в прежней столице известной певицей, – выдал я экспромт.

– Да? И как её фамилия?

Вот же, блин, угодил впросак. Надо как-то выкручиваться.

– Как её фамилия – не знаю, она давно скончалась. Возможно, Вержбовская. Во всяком случае, эту фамилию носит мой товарищ.

– М-м-м, не слышал, возможно, она была не очень известна… Как бы там ни было, мистер Бёрд, ваше предложение лично меня заинтересовало. Хотя, безусловно, я должен посоветоваться с товарищами, не я один принимаю такие решения. Хотя без моей подписи никто никуда не выезжает, – хохотнул он.

– Уверен, вы сможете с ними поговорить так, что они примут верное решение, – душевно улыбнулся я. – А у меня к вам ещё одна просьба, Николай Николаевич. Можно сделать так, чтобы на гастроли отправились только актёры, плюс обслуживающий персонал в лице костюмера и гримёра, ну и кто там ещё, без кого нельзя обойтись, но без лишнего сопровождения в лице директора театра и прочих чиновников?

– Почему же это лишнего? – удивлённо откинулся в своём кресле Беспалов.

– Да вы сами посудите, зачем ездят за границу все эти деятели, которые сами на сцене не появляются, никакой существенной пользы не приносят, а только путаются под ногами да бегают по магазинам? Нет, я понимаю, кто-то должен следить за порядком, чтобы никто не загулял, не выставил, так сказать, образ советского артиста в негативном свете. Но есть же в коллективе Ленинградской филармонии комсомольцы, а возможно и коммунисты? Какой-нибудь парторг, не знаю… Наверняка есть. Вот пусть и возьмёт на себя администраторские функции.

– Ну не знаю, – прогудел предком. – Меня могут не понять… кое-где.

– Николай Николаевич, – доверчиво понизил я голос, – догадываюсь, о чём вы… Хорошо, пусть под видом администратора едет сотрудник соответствующих органов. Я ничего не имею против, таков у вас порядок, и вы не можете пойти против. Но в ваших силах отсечь действительно лишних людей. Уверен, если захотите – у нас с вами всё получится. И, кстати, совсем забыл… – Я расстегнул портфель и поставил на стол бутылку шотландского виски, в самой Шотландии именуемого скотчем. Одну такую я уже вручил Микояну ещё во время нашей первой с ним встречи, теперь и вторая, надеюсь, пригодится. – Сувенир из Америки. Chivas Regal 12, не менее двенадцати лет выдержки в дубовой бочке.

– Что вы, что вы, я не могу…

– Берите, это не взятка, а всего лишь подарок от друга, которым, надеюсь, вы меня считаете.

Беспалов, секунду посомневавшись, с хэканьем нагнулся, протягивая руку к бутылке, затем с полминуты крутил её, разглядывая со всех сторон, словно какую-то диковинку.

– Ну спасибо, удружили, – довольно прокряхтел он. – Нас каким-то скотчем угощали на приёме в британском посольстве в прошлом месяце, ничего, понравился, хотя вкус необычный, уж этот, думаю, точно не хуже будет. – Он убрал бутылку в сейф и с серьёзным видом повернулся ко мне: – Ладно, мистер Бёрд, мы учтём ваши пожелания. Хотя, повторяю, на сто процентов обещать ничего не могу.

– Заранее благодарен, Николай Николаевич. Через час с небольшим, – я бросил взгляд на циферблат недавно приобретённых Longines, – у меня запланирована встреча с товарищем Большаковым.

– Это который возглавляет Министерство кинематографии? А с ним что за дела, если не секрет?

– Да вот, пока гостил в Росс… в СССР, родилась идея экранизировать гоголевского «Вия».

– Интересно посмотреть, что из этого получится.

– Надеюсь, что получится, – улыбнулся я, пожимая протянутую на прощание руку…

Передвигался я на автомобиле из гаража всё того же Микояна. Водитель был вчерашний, Володя, но сегодня я ездил один, Стетсон остался в гостинице. До Малого Гнездниковского переулка, 7 мы добрались за двадцать минут. Кабинет Большакова находился на втором этаже некогда бывшей усадьбы промышленника Георгия Лианозова.