Возвращение

Хелена медленно поднимается и против своей воли отправляется в аппаратную, где садится позади Сергея и доктора Уилсона, реактивирующих воспоминание Слейда о порезе при бритье. В голове у Хелены только одно: это неправильно, неправильно, неправильно…

Как вдруг…

Она сидит здесь, в конференц-зале, прижимая салфетку к кровоточащему носу. Поворачивается к Слей-ду – тот смотрит на Рида, который пялится куда-то в пустоту с идиотской улыбкой.

– Рид? – окликает его Слейд.

Тот не отвечает.

– Рид, ты слышишь?

Он медленно поворачивает голову к Слейду – кровь течет по губам, капая на стол.

– Я умер…

– Да, я в курсе. Поэтому и вернулся в другое воспоминание, чтобы спасти…

– И это было самое прекрасное, что я видел в своей жизни.

– Что именно?

– Я видел… – Рид не может подобрать слов. – Я видел все.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Каждый миг моей жизни. Я несся через туннель, заполненный воспоминаниями, и это было потрясающе. И я нашел одно, о котором совсем забыл. Лучшее из всех. Думаю, самое первое.

– О чем? – спрашивает Хелена.

– Мне года два или, может, три. Мы на пляже, я сижу у кого-то на коленях – не могу повернуться и посмотреть, но я знаю, что это мой отец. Мы на Кейп-Мей на джерсийском побережье, куда обычно ездили отдыхать. Я не вижу маму, но знаю, она тоже где-то сзади, а подальше, в полосе прибоя, стоит мой брат Уилл, и волны накатывают на него. Пахнет океаном, кремом от загара и маслом из фритюрницы в уличной палатке неподалеку. – По щекам Рида текут слезы. – Никогда больше я не чувствовал ничего подобного. Столько любви. Так хорошо и спокойно. Это был самый совершенный момент во всей моей жизни. До того…

– До чего? – переспрашивает Слейд.

– До того, как я стал тем, кем стал. – Рид утирает слезы и переводит взгляд на Слейда. – Не нужно было меня спасать. Не надо было возвращать сюда.

– О чем ты говоришь?

– В том воспоминании я мог бы оставаться вечно.

Барри

Ноябрь 2007 г.

Каждый день ощущается как открытие, каждый миг – как подарок судьбы. Просто сидеть за ужином напротив дочери и слушать ее рассказ о прошедшем дне кажется Барри незаслуженной амнистией. Как раньше он мог воспринимать это как должное?

Он впитывает каждую секунду – как Меган закатывает глаза, когда он спрашивает ее о мальчиках, как загорается, когда речь заходит о поездке в несколько выбранных ею колледжей. Иногда он не может сдержать внезапных слез в присутствии дочери. Барри объясняет свою эмоциональность отказом от сигарет и тем, что его малышка у него на глазах становится взрослой. Джулию его поведение в такие моменты слегка настораживает – временами она смотрит на него с сомнением, словно на картину, которая висит неровно.

* * *

Каждое утро, просыпаясь, Барри лежит в кровати, страшась открыть глаза – вдруг он снова очутится в своей однокомнатной квартирке, вдруг его второй шанс испарится, словно его и не бывало. Однако всякий раз солнце, проникая сквозь шторы, освещает спящую рядом Джулию, и единственной связью с той жизнью остаются призрачные воспоминания, от которых Барри был бы рад избавиться вовсе.

Хелена

5 июля 2009 г.

День 613

После ужина, когда Хелена умывается перед сном, раздается стук в дверь. В коридоре стоит Слейд, встревоженный и мрачный.

– Что случилось?

– Рид повесился у себя в комнате.

– О, господи! Из-за того воспоминания?!

– Давай не будем спешить с выводами. Мозг наркомана работает по-другому, не как у нас с тобой. Кто его знает, что он вообще там видел, когда умер? В общем, я просто решил, что ты должна знать. Не волнуйся, завтра я его верну.

– Вернешь?

– С помощью кресла. Хотя, если честно, перспектива снова проходить через это меня не прельщает. Как ты понимаешь, процесс крайне неприятный.

– Рид сделал свой выбор, покончив с собой, – говорит Хелена, стараясь держать эмоции под контролем. – Мне кажется, мы должны его уважать.

– Только не пока он работает на меня.

* * *

Много часов спустя Хелена лежит в кровати без сна, ворочаясь с боку на бок. Мысли мечутся в голове, избавиться от них не получается.

Слейд – лжец и манипулятор. Он не давал Хелене общаться с родителями. Он украл ее жизнь. Случайно открытая тайна кресла влечет к себе, как никакая другая интеллектуальная загадка, но Слейду эту силу доверять нельзя. Они уже играли с воспоминаниями, изменяли реальность, даже воскрешали из мертвых, однако он с маниакальным упорством продолжает и дальше испытывать границы возможного. Чего он вообще добивается на самом деле?

Выбравшись из постели, Хелена подходит к окну и отдергивает плотные шторы. Высоко в небе сияет полная луна, освещая блестящую, словно покрытую иссиня-черным лаком, поверхность океана, неподвижную, как застывшее время.