Возвращение

– Нет, я имею в виду последующие события.

Альберт всегда демонстрировал полнейшую невозмутимость, как если бы могучий интеллект защищал его от всего вокруг, одновременно поднимая над происходящим. Сегодня это не так. Альберт выглядит напуганным.

– Неизвестно, – отвечает он, – располагают ли Китай и Россия лишь чертежами кресла или у них уже есть работающая модель. Если нет, то можно не сомневаться, что сейчас они строят его со всей возможной поспешностью – как и все прочие страны.

– Зачем? – спрашивает Хелена.

– Потому что это оружие. Абсолютное оружие. Помните наше первое совещание за этим столом, когда мы обсуждали возможность послать в прошлое девяностопятилетнего снайпера, чтобы изменить результаты войны? Прикиньте сами, кто из наших врагов – да и друзей, черт бы их побрал – мог бы с пользой для себя использовать кресло против нас?

– А кто-то не мог бы, – хмыкает Шоу.

– То есть что-то вроде ядерного противостояния? – уточняет Радж.

– Как раз наоборот. Правители не используют ядерное оружие, потому что едва они нажмут на кнопку, противник сделает то же самое. Угроза возмездия слишком велика, и это останавливает. Но в случае с креслом вероятность возмездия, или гарантированного взаимного уничтожения, отсутствует. Правительство, или корпорация, или индивид, которые первыми успешно используют кресло в стратегических целях – будь то пересмотр результатов войны, или уничтожение давно уже мертвого диктатора, или что там еще, – выигрывают.

– Иными словами, – подытоживает Хелена, – использование кресла сразу принесет его обладателю непосредственную выгоду.

– Да. Причем немедленное использование. Выигрывает тот, кто первым перепишет историю в свою пользу. Для того чтобы позволить кому-то сделать это раньше, ставки слишком высоки.

Хелена снова бросает взгляд на телевизор. Теперь пылает небоскреб «Трансамерика» в финансовом районе Сан-Франциско.

– Значит, за атаками может стоять иностранное правительство, – предполагает она.

– Нет, – возражает Альберт, глядя в телефон. – За них только что взяла в «Твиттере» ответственность анонимная группировка.

– Чего они требуют?

– Понятия не имею. Зачастую им ничего и не нужно, кроме хаоса и террора.

На экране появляется студия, женщина-ведущая с потрясенным видом что-то говорит в камеру.

– Включите звук, Альберт, – просит Шоу.

«На фоне противоречивых сообщений о террористических атаках в Нью-Йорке и Сан-Франциско в «Гардиан» только что вышла статья Гленна Гринвальда, в которой утверждается, что американское правительство уже шесть месяцев располагает технологией под названием «кресло памяти», похищенной им у частной компании. Гринвальд полагает, что кресло памяти позволяет сознанию сидящего в нем вернуться в прошлое. Согласно его конфиденциальным источникам, именно использование кресла вызвало синдром ложной памяти, загадочное заболевание…»

Альберт выключает звук.

– Мы немедленно должны что-то предпринять, – говорит он. – В любой момент может произойти сдвиг реальности – в совершенно другой мир или вообще в небытие.

Шоу, который все это время беспокойно ходил взад-вперед, плюхается на стул и поднимает взгляд на Хелену.

– Зря я вас не послушал.

– Сейчас не до сожалений…

– Я думал, кресло послужит добру. Я собирался посвятить остаток жизни…

– Это неважно. Если бы вы меня послушали и уничтожили кресло, сейчас мы были бы совершенно беспомощны.

Шоу бросает взгляд на телефон.

– Сюда направляется мое начальство.

– Сколько у нас времени?

– Они вылетают из Вашингтона, то есть около получаса. Намереваются взять все под свой контроль.

– Нас сюда уже и близко не подпустят, – комментирует Альберт.

– Отправляем Тимони в прошлое, – говорит Шоу.

– Как далеко? – спрашивает Альберт.

– До того, как были взломаны серверы Слейда. Теперь, когда мы знаем, где находится здание, мы можем провести операцию по его захвату еще раньше. Взлома не будет, и мы останемся единственными обладателями кресла.

– Пока не вернемся в нынешний день, – уточняет Альберт, – и мир не вспомнит про хаос, разразившийся сегодня утром.

– А после этого те, кто сейчас располагает креслом, просто построят его заново, основываясь на мертвых воспоминаниях, – вторит ему Хелена. – В точности как Слейд. Без чертежей это будет сложней, но все равно возможно. Нам потребуется больше времени.

Она встает, подходит к терминалу, надевает шлем и садится в кресло.

– Что вы делаете? – спрашивает Шоу.

– А по-вашему, что? Радж. Помоги-ка. Мне нужно записать воспоминание.

Радж, Шоу и Альберт, сидя за столом, обмениваются взглядами.

– Что вы делаете, Хелена? – повторяет Шоу.

– Пытаюсь вытащить нас из задницы.

– Каким образом?

– Джон, мать вашу, нельзя меня просто послушаться, что ли?! – орет она на него. – У нас нет времени. Я вас поддерживала, давала советы, я все время вас слушалась. Теперь ваша очередь.