Возвращение

— На карету напали бандиты, нанятые Вилли Хартманом! — Не думала о том, что может ошибаться и обвиняет невиновного. — Меня ранили. Они решили, что я мертва. Есть шрам. Вот, — повернулась к свече, захватывая край платья с сорочкой, приподнимая и показывая окончание розового рубца у талии.

Шамси бесцеремонно перехватил ткань из её рук и задрал платье выше. Скользнул взором по необычному тонкому белью, плотно облегающему бёдра. Подвинул свечу, ощупывая ранение, не обращая внимания на шипение пфальцграфини, уцепившуюся в его запястье, выдёргивающую ткань из-под руки в попытке прикрыть оголившийся до подмышки бок. Ступня женщины уперлась в его колено, не давая приблизиться вплотную.

— Хватит тыкать, мне больно, — взмолилась Наташа, сгорая от стыда, отталкивая его руки. На грубые действия мужчины она остерегалась отвечать откровенной агрессией. Это только разозлит его.

— Рана неопасная, но хлопотная, — шептал араб, отмахиваясь от её толчков. — Почему они тебя не добили?

— Они думали, что убили меня. Фальгахен надел на меня ошейник с цепью, чтобы я не сбежала, и она попала между лезвием кинжала и телом. Они не заметили.

— Как?.. Ошейник? — Услышать такое он не ожидал.

— Вам нужен следственный эксперимент? Без проблем! Я покажу, как всё было! — Не стеснялась выступивших слёз.

— Как сняла? Отвечай! — Говорил громко, быстро, напористо, не давая женщине сосредоточиться, удерживая за подбородок, глядя в глаза, выискивая в них искры животного страха, как всегда случалось при дознаниях. При необходимости прибегали к болевым приёмам, развязывающим языки самым упрямым.

В мгновение ока перед ней промелькнули лики Фионы и Руди. Рассказать об их участии — значит подвергнуть их жизни опасности. Что может взбрести в голову разъярённому службисту?

— Нащупала защёлку. Не сразу, конечно…

— Защёлку… — Господин дознаватель казался озадаченным. Слова скиталицы походили на правду.

— Где ты была месяц? Почему тебя не нашли? Смотри в глаза! Кто тебе помог? — Сыпал вопросами, не давая сориентироваться. — Отвечай быстро! Ну! Бригахбург?

— Я его не видела до вчерашнего дня! Когда очнулась, ушла от кареты в лес! — Говорила торопливо, не отрывая глаз от его блестящего, покрывшегося испариной лица. — Шла, шла… Наткнулась на пещеру с источником, там отлежалась. Ела бруснику, ягоду бессмертия. Лечилась её листьями.

Они успокаивались, тяжело дыша и глядя один на другого. Напряжение спало. Супершпион придвинул стул, усевшись напротив подозреваемой, заключив её колени между своими. Полного доверия к строптивой пленнице не было. Не походила она на женщину, перепуганную до смерти. В глазах горел непокорный огонёк, речь не казалась сбивчивой и бессвязной. Она не договаривала и хорошо понимала, о чём говорит, контролировала себя, стараясь подыграть ему. Она быстро думала, ничуть не уступая ему. Лемма встречал подобных женщин. Их отличал жизненный опыт, они были немолоды, самонадеянны и корыстны.

— Что потом? Пещеру сможешь показать?

— Да… Ничего потом. Подлечилась и пришла сюда. Прошла под предлогом поиска работы. Меня не узнали. Позвала командующего гарнизоном, и он помог мне вернуть власть. Как раз приехал граф фон Бригахбург. Теперь вот вы. — Оглаживала платье дрожащими руками. — Если нужны подробности — расскажу.

— Видела убийц?

— Нет. Только слышала, как двое из них называли друг друга Хельмут, он убил Карла, и Шефер.

— Вилли… Кто он?

— Хартман. Торговец из Штрассбурха. Был женихом Эрмелинды до моего появления. Потом снова стал им.

— Почему решила, что он причастен?

— Он просил у отца моей руки, но я его обманула, притворившись бер… — Закашлялась, маскируя нездешнее слово. — Ждущей дитя. Он сбежал.

— Не затрудняйся. — Легко распознал уловку. — В твоей речи много иноземных слов. — А Фальгахена тоже обманула?

— Этот сделал вид, что обрадовался, — хмыкнула презрительно. — А когда отец отказал ему, он решил меня выкрасть.

— Бригахбурга ждала?

— Никого я не ждала! — вспылила, вспомнив, как в то время мучилась от осознания своей никчёмности.

— А теперь почему с ним?

— Почему-почему… — пробурчала недовольно. — Потому что всё выяснилось и вас это не касается.

— Касается. — Шамси решительно наклонился к пфальцграфине и, завладев её подрагивающими руками, поцеловал, не спеша выпускать, поглаживая большими пальцами тыльную сторону ладоней. — Через два дня мы едем в Алем, Вэлэри. — Стремительно вышел.

— Ishcheyka. — Наташа усиленно тёрла о платье ладони, где горела кожа от прикосновения губ абассинца. — Ham i shantazhist.