Возвращение Арабеллы (СИ)

Редактор с восхищением глядел на своего патрона. Всего за несколько мгновений этот гениальный человек разработал план, который способен обратить поражение в блистательную и абсолютную победу. Болингброк встал из-за стола, довольно улыбнулся и потёр руки, мысленно представив себе виселицу на площади рядом с Тауэром.

— Ступай к себе, — величественно кивнув головой всё ещё насмерть перепуганному редактору, произнёс он, — но чтобы впредь подобных ошибок не было. Через несколько дней я пришлю к тебе в редакцию одного священника. У него бойкое перо, и он гораздо более проворный, чем твой Джон Слоу, который спит на ходу. Надеюсь, он улучшит репутацию моей газеты.

Незадачливый журналист, всё ещё опасающийся, что его патрон может передумать, выбежал вон из комнаты и, стремглав миновав лестницу, холл и сад, оказался на улице. Вдохнув свежего весеннего воздуха, он возблагодарил Бога за то, что гнев виконта на этот раз, миновал его, и направился к себе. Тем временем удовлетворённый разработанным планом Болингброк приказал подать карету, чтобы попытаться убедить королеву вынести смертный приговор Арабелле Брэдфорд.

С утра в Кенсингтонском дворце состоялось закрытое заседание Королевского суда с участием Её Величества. Приглашены были и члены суда Адмиралтейского, разбиравшего дела, связанные с деятельностью английских пиратов и флибустьеров. Судьба наследства Черчиллей обсуждалась при закрытых дверях — никто из посторонних, в том числе и тщетно пытавшийся добиться высочайшей аудиенции Болингброк, не был допущен в королевские покои. Даже Джеймс Саунтон и Абигайль Мэшэм томились в ожидании, бесцельно прохаживаясь по коридорам и гадая, чью же сторону примет не склонная к решительным поступкам Анна. Время тянулось медленно, и даже предложенная Харли партия в покер не удалась — мысли игроков витали слишком далеко от карточного столика. Чтобы снять напряжение, граф Оксфордский уже пропустил несколько стаканчиков виски, но алкоголь лишь излишне возбудил его нервы, и он с трудом сдерживал раздражение по поводу того, что едва не проиграл Саунтону. Но герцог Йоркский тоже был сам не свой. Он делал одну ошибку за другой, и вскоре поставленные на кон деньги плавно перетекли в кошелёк графа Оксфордского. Не желая продолжать игру, которая из-за отсутствия интереса партнёров постепенно превращалась в абсолютно бессмысленное времяпрепровождение, Саунтон встал со своего места и начал медленно прохаживаться по приёмной, бросая недовольные взгляды на безмолвно застывших у дверей солдат королевской гвардии. Наконец, из-за позолоченной двери появился мальчишка-писец, одетый в смешной камзольчик из синего бархата, придававший ему вид важного и вполне взрослого гнома. Вежливо поклонившись собравшейся высокой компании, он осторожно вышел в коридор и быстрой походкой направился вперёд, по пути справляясь о чём-то у проходивших мимо придворных. Не прошло и четверти часа, как мальчик вернулся назад в компании графа Солсбери и графа Вандомского.

— Не слишком ли много чести этим папистам? — недовольно скривил тонкие губы Саунтон при виде достойных джентльменов, так и не отказавшихся от принятой ими в годы правления Якова католической веры, — насколько мне известно, на заседание не допускают посторонних

— Господа Рейдингтон и Сесил были вызваны судом в качестве свидетелей, — с чувством исполненного долга парировал мальчик, внезапно осознавший своё, пусть даже временное, превосходство над всеми этими знатными вельможами, собравшимися в передней и не допущенными на процесс, в котором он играл свою маленькую роль.

Пропустив вперёд себя двух благоухавших мускусом стройных красавцев, мальчик оглянулся и отвесил Саунтону поклон, в котором почтительность сочеталась с плохо скрываемым оттенком лёгкой иронии. Не в силах больше сдерживать раздражение, герцог Йоркский приглушённо выругался. Вскоре оба графа, потупившись и не глядя на взиравшую на них компанию королевских любимцев, покинули залу. Харли довольно улыбнулся — из всех его политических противников влияние сохранили лишь эти двое опытных интриганов. Но вот и они, кажется, находятся на грани падения — поддержка авантюристки из рода Мальборо стоила обоим королевской милости. Довольно переглянувшись друг с другом, Харли, Болингброк и оба фаворита уселись за столик. Но не успел Саунтон раздать карты, как позолоченные двери распахнулись. Процессия во главе с Анной, опиравшейся на руку почтительного, но гордого Оливера Уиллшоу, направилась по длинным коридорам к парадному выходу. Саунтон и Мэшэм бросились было вслед, но Анна величественным взглядом остановила обоих и, подобрав юбки, медленно спустилась по широким ступеням парадного выхода и направилась к карете. До оглашения приговора, которое должно было состояться в полдень в Мальборо-Хаусе, оставалось чуть более получаса.