Возвращение Артемиды

Когда Мокшин открыл глаза, он не сразу понял, где именно находится. Саше казалось, что ему в лоб забили гвоздь на сто пятьдесят миллиметров. Что-то мешало смотреть правому глазу. Мокшин прикрыл левый и разглядел на правой стороне переносицы шматок запекшийся крови. Он сидел на стуле, с руками в наручниках за спиной. Через пару минут память вернулась к нему.

Комната, в которой Мокшин находился, представляла из себя почти правильный квадрат, размером четыре на четыре метра. Стены были бетонными, некрашеными и гладкими. Если войти в комнату, то дверь окажется в её правом углу.

Как раз напротив этой двери, по правой стене, и сидел Саша. В противоположном, по диагонали, углу стоял длинный стол, на столе светились шесть мониторов.

Очевидно с их помощью просматривалась «конечная станция» ветки, по которой они пришли с Мишкой. Но Мишки в комнате не было и это несколько испугало Мокшина. Он попытался сдвинуть стул с места. Стул не шелохнулся. Или он так ослаб, или стул привинчен к полу. И вообще где он находится? Не успел Саша так подумать, как дверь распахнулась. В комнату вошли трое.

Все трое фербийцы. Два автоматчика в черной униформе и штатский. На штатском была строгая, темно-синяя тофрага и что особенно бросилось в глаза — идеально белый балахон под ней. Даже, можно сказать, ослепительно-белый. Фербийцы не любили носить белоснежные балахоны. Они чаще пользовались светло-голубыми.

Один из автоматчиков остался стоять возле двери, а второй прошел к столу и присел на его край.

— Здравствуйте, — вежливо сказал штатский. — Что вы здесь делаете? — Я тоже хотел бы узнать, что я здесь делаю, почему я связан и кто вы? — Вы прошли в запретную зону и поэтому задержаны. Я повторяю вопрос, что вы здесь делаете? — Я увлекаюсь спелеологией. Возможности выехать в пещеры у меня сейчас нет, поэтому я поддерживаю форму, лазая по канализации.

— Каким именно образом вы ее поддерживаете? — Ориентирование по карте в замкнутом пространстве.

— Для этого вы прихватили с собой «Вальтер» и вышли на рельсы? — Кто вы? Вы из легиона законников или из другой имперской службы охраны? Вы вообще на империю работаете? — Как вы думаете, вы сможете отсюда уйти живым? — Ого, как весело все поворачивается, — протянул Мокшин, несколько озадаченный вопросом.

Саша непроизвольно сделал брови домиком: хотя подобный поворот событий и такую постановку вопроса он предполагал, все случилось само собой.

— Позвоните господину… как его… Бойстрюк Игорь Константинович. Скажите ему, что я у вас и у меня большие неприятности. Он все уладит или объяснит.

— А за пивом для тебя мне не сбегать? — Штатский вдруг изменил тон. — Ты еще не понял, урод? Тебе здесь мозги вышибут и никто об этом не узнает.

— Люблю, когда «шестерки» петушатся, — улыбнулся Саша и тут же пожалел о сказанном.

Штатский отошел в сторону, а стоящий у двери фербиец подошел к Мокшину и с хода, не останавливаясь, чтоб выбрать нужную ногу, пнул его в живот тяжелым ботинком. В глазах потемнело. Саша согнулся пополам и закашлялся.

— Повторить? — спросил фербиец.

— Придурок! — прохрипел Мокшин. — Бойстрюк не продавец пирожков, а.

Мокшин не договорил. Автоматчик поставил автомат к стене и, чередуя руки, три раза стукнул Сашу по лицу. Из разбитой губы хлынула кровь, а правый глаз медленно, но верно начал опухать. Штатский смотрел на происходящее с гордым видом школьного учителя в сельской школе.

— На кого бы ты не работал, — пробормотал Саша, сплюнув кровь под ноги штатскому, — позвони Бойстрюку. Даже если ты на мафию работаешь, он наверняка договориться и с ними, чтоб тебя трахнули в задницу, на площади перед дворцом императора. Уж не говоря о том, если ты служишь империи.

Мокшин снова сплюнул на пол собравшуюся во рту кровь и, глубоко вздохнув, попытался перевести дух.

— Живи пока, — сказал штатский и вышел из комнаты. За ним ушли и двое автоматчиков.

Оставшись один, Саша посмотрел на мониторы. Прошло минут десять, а фербийцы на экране не появились. «И пришли они тоже не через эту станцию. Черт, где же Мишка»? Минут через сорок автоматчики вернулись, но уже без штатского. Мокшину надели на голову черную вязаную шапку, подняли его со стула и куда-то повели с всё еще скованными руками. Саша пытался запомнить дорогу, но поворотов было много и в какой-то момент он потерял ориентацию.

Они остановились. Двери лязгнули и закрылись. Лифт после короткого рывка начал медленно набирать скорость. Поднимались двадцать шесть секунд, Саша считал. В детстве у него был приятель который жил на одиннадцатом этаже.

Туда лифт поднимался тридцать две секунды. Почти три секунды на этаж.

Высота этажа чуть меньше трех метров. Все разделить, затем перемножить.

Получилось где-то метров двадцать пять. Неслабо.

Лифт остановился, двери снова лязгнули и открылись. Сашу провели по длинному коридору, помогли спуститься по лестнице, нагнули голову и втолкнули, как он успел догадаться, на сиденье автомобиля. Падая, Мокшин головой уперся в чью-то коленку.

— Миша, — спросил он тихо, почти без стона.

— Туточки я, — с теми же интонациями отозвался Миша.