Возвращение Бешеного

Полученная от генерала информация не давала покоя. Капитану не хотелось никуда идти. Он уложил свой нехитрый багаж в спортивную сумку, улегся на диван и уткнулся в экран телевизора: какая-то инструментальная группа что-то наяривала, звука не было, но Воронова это устраивало — немой экран не мешал размышлять. «Что же с тобой случилось, сержант? Почему не сообщаешь о себе? Неужели тебя уже нет в живых? — Воронов так стиснул зубы, что начало сводить скулы. — А может, тебя держат где-нибудь и не дают ни с кем связаться?» Капитан встал и начал взволнованно ходить из угла в угол. Нет, не могло с Савелием случиться чего-то непоправимого! Он столько испытал, что этого хватило бы на несколько жизней. Не может быть Бог так несправедлив к нему! Не может! Скорее бы наступило утро, тогда можно будет отправиться в Москву. Воронову казалось, что он наверняка сможет разыскать Савелия, помочь ему.

Воронов снова прилег на диван и попытался успокоиться. Ему вдруг вспомнилось детство…

С маленьким Савушкой они подружились как-то случайно. Савушка воспитывался в детском доме, который находился недалеко от деревни, где Андрей жил со своей теткой. Он был на несколько лет старше своего приятеля и считал себя вполне самостоятельным мужчиной.

Деревня была малонаселенной, да и то одними старушками и стариками. Андрею не хватало общения со своими сверстниками и потому постоянно тянуло к ограде дома, за которой слышались веселые детские голоса. В тот день он остановился у потайного места, укрытого в густой зелени, и в небольшую щелку наблюдал, что происходит во дворе. Ему нравилось смотреть, как старших мальчиков учили ходить «по-военному», как они играли в пятнашки, в прятки, и он часто представлял себе, как он присоединяется к ним и поражает их своей ловкостью и сообразительностью.

Замечтавшись, он не заметил, как трое мальчишек подошли к его «наблюдательному пункту». Сначала он думал, что пацаны уединились от посторонних глаз, чтобы покурить, но вдруг заметил, что они крепко держат щупленького паренька, щелкая его то по носу, то по ушам, то отпуская ему подзатыльники. Андрея поразило, что этот паренек, чуть не на голову ниже своих мучителей, стоически переносил издевательства, не издавая ни стона, не прося пощады.

— Ну, что, сосунок, попросишь у своей Томочки денег? — осклабился один из мальчишек, весь усеянный конопушками.

— Не дождешься, Рыжий! — выпалил неожиданно паренек.

— А это тебе за «рыжего»! — Тот вдруг предательски дал пареньку под дых, и он глухо ойкнул. — Зря ты не хочешь дружить с нами. Прав тот, кто сильней! — совсем по-взрослому добавил Рыжий.

— Я никогда не буду такими, как вы! Никогда! — пересиливая боль, выкрикнул паренек. — И знайте, вы трусы! И я вас всех отловлю поодиночке! — Не успел он договорить, как вновь получил сильный удар, на этот раз по лицу. Из носа потекла кровь.

Этого Воронов уже не смог вынести: он быстро перемахнул через забор и выхватил из штанишек отцовский ремень, которым всегда гордился. Ремень был единственной памятью об отце, умершем от старых фронтовых ран. Через два года после его смерти мать, не сумевшая справиться с горем и постепенно спивающаяся, повесилась, и ее сестра забрала Андрюшу к себе.

Он много читал и особенно любил приключенческие романы, где говорилось о долге, чести и дружбе. Эти книги пробудили в нем обостренное уважение к справедливости, честности, своему слову, которое он никогда не смог бы нарушить.

Сейчас перед ним были враги, которые держали в руках его друга и всячески издевались над ним. Их больше, и они сильнее его, но он должен освободить приятеля во что бы то ни стало. Андрюша бросился на них и стал лупить ремнем по чему попало. Ошеломленные неожиданным нападением, пацаны выпустили своего маленького пленника, попытались сопротивляться, но действовали настолько неумело и неслаженно, что вскоре решительно бросились наутек. А Рыжий, отбежав на безопасное, с его точки зрения, расстояние, остановился и, всхлипывая от боли, крикнул:

— Ты еще попомнишь нас! Мы еще встретимся! В горячке Андрюша метнулся к нему, и тот моментально бросился за угол. Андрюша остановился, постоял немного, все еще ощущая желание кому-нибудь наподдать, потом повернулся к пацаненку. Тот уже оправился от боли и стоял, широко расставив ноги и держа в руках какую-то суковатую палку. У него был настолько воинственный вид, а рост был настолько маленьким, что Андрюша не выдержал и громко расхохотался.

Сначала пацаненок насупился и хотел обидеться, но его защитник так заразительно смеялся, что и он не выдержал. Насмеявшись до икоты, они повалились в траву, утонув в ней, и устремили свои взоры в синее небо, по которому медленно плыли редкие белые облака, похожие на причудливые деревья, на фантастических зверюшек.

— Кто такая Томочка? — неожиданно спросил Андрюша,