Возвращение Бешеного

После недолгих колебаний генерал Богомолов принял предложение Майкла Джеймса о совместной работе, но поставил одно условие.

— Господин Джеймс, думаю, вы понимаете, чем я рискую, принимая ваше предложение?

— Ну зачем так официально, Константин? — обиженно произнес тот. — Я ничего не знаю о том, что вы встречались с Майклом Джеймсом для определения какой-то совместной работы, я знаю только о том, что полковник Джефферсон обратился за помощью к генералу Богомолову о деле, связанном с американским гражданином, арестованным финскими таможенниками, не так ли? — Он хитро посмотрел на Богомолова.

— И генерал Богомолов был настолько гостеприимным хозяином, что угостил полковника Джефферсона рюмкой коньяка! — в тон ему проговорил генерал и улыбнулся.

— Вот именно! Только не понимаю, почему только рюмкой? А если я хочу еще по чуть-чуть? — Все дружно рассмеялись, а Майкл сам разлил коньяк и сказал: — Мне много приятно, что я встретил на моей дороге вас! И конечно, я понимаю, что вам приходится перешагивать, если за господином Рассказовым стоит большая сила, уничтожи… — он наморщил лоб, пытаясь правильно договорить трудное для него слово, -… вавшая… — Уничтожившая, — не удержался Богомолов. — Точно так! Уничтожившая все его следы в документах! Скажу больше: я тоже ощущаю его силы, которые могут стоить мне жизни. И потому наши интересы совпадают даже в этом! О связи мы договорились: это очень надежный источник и можете доверять ему, как мне. В самых срочных случаях можно использовать и телефон, но… — добавил он, заметив протестующий взгляд Богомолова, — ничего говорить важного нельзя, только назвать свое имя.

— Имя? Совсем лишнее! — заметил долго молчавший Говоров. — Если нужна срочная встреча, то нужно сказать любую фразу, в которой должно прозвучать какоенибудь кодовое слове.

— Очень хорошая мысль, — согласился Майкл. — Какое слово?

— Рэкс! — неожиданно вырвалось у Воронова. Все одновременно повернулись к нему. Некоторое время стояла странная тишина, словно капитан произнес чтото запретное.

— А мне нравится! — прервал молчание генерал Богомолов. — Пусть и вся наша операция, связанная с бывшим генералом Рассказовым, называется «Рэкс». Нет возражений?

— Никаких! — воскликнул Майкл. — За Рэкса! — Он поднял рюмку, и в тишине красиво и звонко прозвенел хрусталь.

Гога Барданашвили

Эти четверо таких разных людей, объединившихся для борьбы со злом, даже и предположить не могли, что совсем скоро им придется встретиться вновь, но эта встреча будет носить вынужденный характер…

Прошло несколько дней, а «русско-итальянские» братья и не думали приходить к Леше-Шкафу искать защиты. Это его сильно тревожило и раздражало. Он понимал, что не прийти к нему братья могли только по двум причинам: если нашли другую «защиту» или решили вступить с ним в борьбу. Первое исключалось — Москва была поделена на сферы влияния, и вряд ли кто-то решился бы «пастись» на его территории. Значит — второе? Но решиться на войну с ним мог только сумасшедший или тот, кто заручился поддержкой «авторитетов». Решив хотя бы немного прояснить ситуацию, Леша-Шкаф решил встретиться с Гогой.

Георгий Барданашвили был весьма интересной личностью. Пару десятков лет назад он приехал из Грузии в Москву, закончив свою спортивную карьеру в самом пике славы, завоевав титул олимпийского чемпиона по борьбе. Его имя, известное не только в стране, но и за рубежом, сыграло свою роль: не было мало-мальски известной тусовки, хоть спортивной, хоть эстрадной, где бы не оказывался Георгий, который постепенно становился тем Гогой, каким он был сейчас. Вскоре он перетащил в Москву и своего брата, продолжавшего выступать за сборную Грузии по борьбе. Сколотив свою команду из спортсменов, братья уверенно захватывали в Москве такие золотоносные жилы, как игорный бизнес, рекламу, торговлю, спорт. Постепенно их влияние стало настолько мощным, что невозможно было провести ни одно массовое мероприятие, не заручившись их поддержкой. С ними считались даже правоохранительные органы, и это не могло не беспокоить московские власти.

Леша-Шкаф был лично знаком с Гогой, и до сих пор никаких недоразумений у них не возникало. Леша старался, чтобы его интересы не пересекались с интересами Гоги, а тот благосклонно делал вид, что это положение его вполне устраивает.

Приняв решение, Леша-Шкаф немного нервничал, чувствуя, что перешел грань, за которой начинались Гогины интересы, но нужна была ясность, и он набрал нужный номер. По сменившейся интонации секретарши после того, как она доложила о его звонке шефу, Леша-Шкаф понял, что его опасения не лишены оснований, но ход был сделан.

— Слушаю тебя, дорогой! — услышал он вкрадчиволюбезный тон Гоги, не сулящий ничего хорошего.

— Рад приветствовать тебя, Гога, давно не общались, — как ни в чем не бывало, радостно отозвался Леша.

— Да, очень давно, — согласился Гога. — Ты вышел в открытое плавание и мои дружеские советы тебе уже не нужны. — Это прозвучало с таким намеком, что Леша-Шкаф почувствовал, как тучи сгущаются над его головой.