Возвращение Бешеного

Все еще надеясь, что девушка просто решила попугать своего обидчика, Леша вытащил из стола нож, сделанный по его собственному заказу, нажал на кнопку, и из удивительной работы ручки выскочило стальное лезвие, блеснув в солнечном луче ярким светом.

Илона взяла в руки нож, внимательно и неторопливо осмотрела его, словно любуясь изящной работой. ЛешаШкаф налил себе коньяку и стал отпивать маленькими глоточками, забавляясь ее игрой. Возможно, сначала это действительно было игрой с ее стороны, но нахлынувшие воспоминания о боли и издевательствах при насилии показались ей настолько свежими, словно это случилось только вчера. А тут еще она перехватила странный взгляд-улыбку Леши-Шкафа. Илона снова налила почти полный стакан водки, отпила половину, затем подошла к смертельно напуганному насильнику, ухватила его за член и… резко чиркнула по нему ножом.

Даже сквозь кляп был слышен вопль парня. ЛешаШкаф растерянно вскочил со стула и уставился на жертву с открытым ртом. Илона стояла и со злостью смотрела на насильника до тех пор, пока он не потерял сознание, потом брезгливо отбросила кусок члена в сторону, ополоснула кровавые руки водкой. Взглянув на кофту, заметила на ней кровь, сорвала ее с себя, вытерла руки. Все ее движения были механическими, как бы бессознательными. Налив еще полстакана водки, залпом выпила и только после этого взглянула на ошарашенного ЛешуШкафа:

— Я сделала это! Я все-таки сделала это, — устало, но с гордостью проговорила она наконец. — А ты думал, не сделаю?!

— Да, откровенно говоря, ты меня сразила наповал! — Он все еще не знал, как себя вести.

— Ну, что же ты, теперь я — твоя, — тихо, с дрожью в голосе сказала Илона и быстро сняла оставшуюся одежду. Затем пошла и легла на огромный кожаный диван. Она действительно напоминала точеную статуэтку, а грудь просто была совершенной.

Леша-Шкаф глотнул коньяка прямо из горпышка, скинул с себя одежду и опустился перед ней на колени. Его огромная ладонь, казалось, могла обхватить ее талию. Он нежно провел пальцами по бархатистой нежной коже живота. Девушка вздрогнула и обвила своими ручонками его мощную шею. — Какой же ты огромный! — томно прошептала она, извиваясь от охватившего ее желания. — Боже мой!.. Как хорошо… А ты не раздавишь меня?

Леша-Шкаф молча подхватил ее на руки, сел на диван и осторожно опустил девушку на свою плоть. Она томно вскрикнула, с силой опустилась, вбивая его в себя до конца, и так замерла на некоторое время, словно прислушиваясь к тому, что он делает внутри нее. Губами она впилась в ето губы и, громко постанывая, стала приподниматься и опускаться, едаа не теряя сознания от охватившего ее блаженства. Дойдя до пика наслаждения, Илона вскрикнула, но продолжала интенсивные движения, пока не взрычал и он. Выпустив в нее целую струю, которая, казалось, обожгла ее изнутри, Леша-Шкаф откинулся ва диване, продолжая прижимать девушку к своей мощной груди.

— Удивительны — прошептал он. — Я думал, что уже все испытал в интиме, но ты просто прекрасна!

— И мне здорово с тобой. Ты, конечно, вправе не поверить тебе, во до тебя я мужиков воспринимала только как бы кожей, а ты… — Она нежно провела пальчиком по его груди, потом прикоснулась к ней губами.

Неожиданно они услышали стон — несчастный парень очнулся.

— Что с ним делать? — нахмурился Леша-Шкаф. — Он же может сдать нас!

— Это, Лешенька, твоя забота! — улыбнулась девушку. — Но оставлять его в живых нельзя! Это точно! — Последнюю фразу она произнесла твердо и зло, выжидающе взглянув ему в глаза.

Немного помедлив, Леша-Шкаф встал, поднял с пола нож, покачал головой.

— Сам виноват, парень! — прошептал он и резко воткнул нож ему в сердце. Тот коротко дернулся и обмяк на стуле, оставив грешный мир и свои в нем грехи.

Снова усадив девушку в кресло спиной ко входной двери, Леша-Шкаф вызвал своих ребят и кивнул на мертвое тело. Ни слова не говоря, они быстро отвязали его от стула, вынули из шкафа какую-то материю, напоминающую мешковину, упаковали тело, затем сунули в огромный ящик. Пока все это делалось. Леша-Шкаф позвонил кому-то и попросил привезти джинсовый костюм сорок второго и кроссовки тридцать четвертого размера.

Когда какая-то женщина постучала в дверь кабинета, он уже был тщательно отмыт от крови, и даже нельзя было представить, что недавно здесь было совершено убийство.

— Лешенька, это лучшее, что было на складе у Серафима Львовича! — Она развернула сверток и достала из него куртку, брюки и целлофановый пакет с кроссовками. — Кому это?

— Ничего, сойдет для временного пользования, — кивнул он, оглядев вещи. — Это ей. Лолочка! — позвал он, и девушка повернулась в кресле.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула женщина, увидев ее хрупкую фигурку.

— Лолочка, одевайся, бери Марину и дуйте по магазинам. — Он протянул две пачки сторублевых ассигнаций. — Купи себе все, что нужно, и денег не жалей! Потом поезжай ко мне, Марина отвезет, и обживайся. К вечеру приеду. Захочешь — звони. — Он протянул визитную карточку. — Вопросы? Ты уж извини, милая, — дела, которые пока для тебя не важны!

— улыбнулся он.