Возвращение блудного самурая

— Это всего лишь я, Леонид Юрьевич. Мы будем общаться через наушники на протяжении всего пути, — сообщил он, показывая на микрофон у себя под подбородком.

Лола посмотрела на него и коснулась щетинистой щеки губами.

— Я поняла.

Леонид вздрогнул и, как показалось Лоле, даже смутился.

— Что вы делаете? — пробормотал он.

— Говорю в наушники, — ответила Лолита.

Леонид протянул к ее лицу руку. Она подумала, что он хочет потрогать ее губы, и сжалась.

Леонид вытащил у нее из-под подбородка какую-то черную штучку на проволоке.

— Это микрофон! — Похоже, что он начал относиться к ней как к слабоумной. — Говорить нужно в него, а я все-все буду слышать. Точно такой же у меня, понятно? Необязательно приближаться ко мне…

— Да? Ой, я испачкала его губной помадой! — воскликнула Лолита, покосившись на микрофон.

— Ничего страшного. Можете пачкать сколько угодно. Но если оторвете его совсем от губ, то есть вынете изо рта, разговаривать будет удобнее, честное слово.

Лола кивнула и слегка отогнула от себя микрофон, создав явный шум, но Леонид и это вытерпел.

— Ну что, второй пилот, взлетаем? — покосился на нее Леонид.

— Не издевайтесь. Можно так вот ровно, без экстрима?

— Я постараюсь. Желание клиента — закон.

По еле уловимому движению Лола поняла: что-то уже происходит. Она посмотрела в окно. Вертолет набирал высоту, стремительно и очень плавно. Замечательно плавно и замечательно ровно, как она заказывала.

— Как вы хотели, — прокомментировал Леонид, словно прочитав ее мысли.

Лола во все глаза смотрела на простирающиеся под ними ниточки дорог с одинокими машинами, высотные дома, похожие на спичечные коробки, и дрожала от страха.

— Что вы, Лолита, преодолеваете в себе? — поинтересовался Леонид.

— Ужас полета. Кошмар высоты. И черт знает сколько еще страхов!

— Понятно, — серьезно ответил он. — Думаю, вы очень любите своего мужа, если решились на такое испытание.

— Это проверка на прочность и на серьезность наших отношений. Я обещала маме, что это будет мой последний, крепкий брак. Олег заслуживает именно такого отношения, — ответила Лола. — Ну и потом, с ним явно что-то приключилось. Я же вам рассказывала. И он никогда так не поступал, всегда был на связи. Боже мой, летим! Жуть! Мы просто так висим в воздухе?! И все держится на пропеллере? — в панике тараторила она.

— Мы не висим, мы летим.

— А ниже нельзя? Так, чтобы вот как можно ниже…

— Лолита…

— Можно Лола.

— Лола, нельзя. Есть определенные правила. Вам плохо? Совсем нехорошо? Почему вы закрыли глаза?

— Вы не обращайте внимания. Два часа? Господи, два часа!

— А так ночь на поезде. — Леонид с улыбкой посмотрел на нее.

— А вы можете смотреть на дорогу? — спросила Лолита, понимая, что ей реально не хватает воздуха.

— На какую? Мы здесь одни, ни с кем не столкнемся, — улыбнулся он.

— Очень приятно. Спасибо, что напомнили, что мы находимся в воздухе… метров двести, не меньше.

— Вы расслабьтесь, — посоветовал он.

— Леонид Юрьевич… — Лола начала заводиться.

— Можно просто Леонид. Или Леня.

— Леня, я вас очень прошу: смотрите не на меня, а все-таки в том направлении, куда мы летим.

— Как скажете, желание клиента — закон. — Леня отвернулся.

— Вы не обижайтесь, товарищ пилот. Мне просто так спокойнее. Я очень нервничаю. Все-таки спокойнее, когда человек, от которого все зависит, смотрит в ту сторону, куда движется, — пояснила Лола.

— Это видно. Не переживайте так, я несу полную ответственность за вашу безопасность, — усмехнулся Леонид Юрьевич.

— Мне Вова уже многое рассказал про вас. Я знаю, что вам можно доверять на сто процентов. — Она повернулась к летчику. — Вы же были на войне?

— Уже растрепал Вова… Да, был. Но летал не на таких машинах, а на военных, более сложных. Такая машина для меня — ерунда, — ответил Леонид.

— Вы молодец. Как вы совершили подвиг? Вам не страшно было?

— Гибли товарищи, времени раздумывать не было. И как бы я потом жил? Так что всё получилось само собой… — спокойно ответил он, глядя перед собой, как и просила Лолита.

«Похоже, он человек неконфликтный», — подумала Лола.

— А вы не боитесь погибнуть? Извините за бестактный вопрос. Я просто хочу понять…

— Ничего, меня многие спрашивают.

— Хотела быть оригинальной, но, видимо, не получилось. Этот вопрос так и крутится на языке, — вздохнула Лолита.

— Конечно, бывает страшно. В военное время по-другому смотришь на многое. Не то чтобы без страха, но с определенным настроем на борьбу и победу. Без риска нельзя, ничего не получится. А потом, Лола, я же профессиональный военный. И где мне быть, если не там, где опасность? Знал, на кого учусь, кем стану…

— Военных много, героев меньше значительно, — не согласилась Лолита.

— Не все имели возможность себя проявить, — ответил Леонид.

Они замолчали, каждый задумался о своем. Лолита смотрела на землю. Темное небо сливалось с темной землей, только кое-где фонари выглядели звездочками, а фонарные столбы вдоль дорог напоминали рождественские гирлянды.

— Нравится? — спросил Леня.

— Все равно страшно. Почему иногда потряхивает?

— Маленькие перепады, — уточнил Леонид. — Это небольшие воздушные ямы, от них никто не застрахован.