Возвращение блудного самурая

Лолита все это время провела в интернате. После освобождения Нина Михайловна сильно изменилась. Больше не устраивала оргии, попойки, не приводила в дом мужчин. Впервые в сорок два года она официально вышла замуж за состоятельного ювелира, к тому же коллекционера антиквариата. Все свободное время Нина Михайловна стала проводить с мужем и дочерью, словно наверстывая упущенное, создавая нормальную, крепкую семью.

Аркадию Сергеевичу было уже за семьдесят, но он пребывал в отличной физической форме и абсолютно здравом уме. От каждодневного труда от звонка до звонка Аркадий Сергеевич давно отошел, но продолжал иногда на пару часов несколько раз в неделю уезжать по делам. А дел у Аркадия Сергеевича было много, поскольку имелись парочка антикварных магазинов и договор на создание ювелирных украшений на одном заводе.

Аркадия приглашали в качестве эксперта-оценщика ювелирных изделий и драгоценных камней при их ввозе в Россию, а также на выставки и в комитет «Росэкспертиза». А еще он был членом Союза антикваров и один из немногих в России мог по-настоящему оценить старинные предметы искусства. Работы у Аркадия Сергеевича было столько, что хватило бы на десятерых.

Они много путешествовали по миру, отдыхая и впитывая новые впечатления. Нина Михайловна захотела вернуться в профессию, но ее ждало разочарование. В лихие девяностые кинематограф не то чтобы развалился, но пустился во все тяжкие. В такой шняге актриса Озерская не стала бы сниматься и под дулом пистолета. К тому же ей мягко намекнули о возрасте — в пятьдесят она уже не котировалась, хотя выглядела очень хорошо. Режиссеры, которые раньше с ней работали, отошли от дел, а молодые снимали молодых, новых…

Один режиссер вообще заявил ей:

— Опаньки! Я слышал о вас, конечно. Но думал, вы умерли в тюрьме. Прикольно! Вы же пришили и кого-то расчленили? Расскажите, интересно все-таки! А может, фильм снимем про это? Но снимать я буду молодую актрису, а вы сыграете себя в старости!

— Да, а потом съела… того, кого расчленила, — кивнула ошарашенная Нина Михайловна. — Но мои запасы давно закончились и я снова голодна. Идиот!

Так Нина поняла, что ее время ушло.

Лолита пошла по стопам приемной матери. Продолжая ее дело, она стала актрисой. Кроме того, Лола прекрасно пела и играла на фортепьяно и гитаре. Она в «звезды» не выбилась, но была вполне востребована. В личной жизни Лолита куролесила так же, как Нина Михайловна.

К тридцати годам она только официально побывала замужем трижды, каждый раз расставаясь с очередным мужем со скандалом и мордобоем. А уж скольким мужчинам Лолита вскружила голову — в ее хорошенькой головке эта информация не удерживалась. Она прожигала жизнь в ночных клубах, на вечеринках, не гнушалась вести корпоративчики и играть в игру «Соблазни босса» и «Получи роль или премию».

Однажды Нина Михайловна устроила серьезную разборку, застав Лолиту в одиннадцать часов в абсолютно «отрубленном» состоянии с мужиком, имени которого дочь даже вспомнить не смогла. Она выгнала неизвестного мужчину и вылила на Лолу ведро холодной воды.

— Мама, ты что делаешь?! С ума сошла?! — не ожидала такой реакции дочь.

— Вставай, дрянь! Приди в себя! Нам надо поговорить, — твердо сказала актриса, прожигая ее взглядом.

Лолита оторопела: никогда еще мама с ней так не разговаривала. Уже через полчаса она сидела, насупившись, в махровом халате, со спутанными длинными волосами, с которых капала вода.

Нина курила, сидя в шезлонге на большой застекленной лоджии с потрясающим видом на Москву-реку.

— Мама, в чем дело? — капризно надула губки Лолита. — Что на тебя нашло?

— Кто этот стервец? — сухо поинтересовалась Нина Михайловна.

— Да откуда я знаю?

— Ты спала с ним! Этого недостаточно, чтобы знать, кто он?!

— Да мало ли с кем я спала? — удивилась Лола. — Какая разница?! Когда тебя это волновало?! С чего ты вдруг завелась?

— Как ты смеешь так разговаривать со мной? Я воспитала тебя! У тебя ни стыда, ни совести! Я вырастила монстра!

— Мама, тебя раньше не интересовали такие вопросы. Я уже взрослая, не вини меня…

— Да, я виновата, избаловала тебя! Всё для моей Лолочки! Все ей! Все лучшее! Хочешь это? На! Хочешь то? На! И что получилось? — сокрушалась Нина Михайловна.

— А что получилось? По-моему, нормально. Не принимай близко к сердцу, — улыбнулась Лолита.

— Тебе тридцать лет! Здоровая кобыла, а ведешь себя… Стыдно же!

— У нас это семейное! Я научилась от тебя!

— Да брось ты, семейное, — передразнила ее Нина. — Тебе до меня далеко! Ты бесталанная, глупая дура! Ведешь себя как проститутка! Горе мне, горе! Не надо было связываться с тобой! Я так и чувствовала, что не сумею воспитать, а тем более вырастить хорошего человека!

— Мама, что ты говоришь?! Ты… — Лолита оторопела.

— Я впервые говорю тебе правду. Всю жизнь только по головке гладила. Это я во всем виновата, воспитала чудовище, — заплакала Нина не по-театральному, а очень даже по-человечески, по-настоящему.

— Мама, не надо…

— Надо! Хотя поздно. И моя правда уже не спасет такую великовозрастную девочку! Я везде за тебя платила, хочу, чтобы ты об этом знала.