Возвращение блудного сына

– Вы так думаете…. А у меня есть документы Интерпола, в которых приводятся неопровержимые доказательства Вашей вины в этом!» – как ему казалось, добил, становящегося подследственным, комиссар Баранья.

– «Да-а? Странно! Я ведь всего-то один раз ударил нападавшего грабителя?! В любом случае это была необходимая самооборона!».

– «Как с Воронцовым?» – попытался подловить Мендеса комиссар.

Но Рауль, поняв, что по поводу Интерпола Баранья сочиняет, был готов и к такому повороту в допросе, спокойно парировав уловку:

– «Это, которого…. Вы… говорили…».

– «Да это не я говорил, а… сам Воронцов! – делая вид, что раздражается, продолжил Баранья – У меня есть заявление этого сáмого Воронцова! И не только об убийстве его Вами, но и о том, что Вы, дон Мендес, вообще русский…, из Москвы! Что Вы на это скажете?».

– «Ха-ха! Комиссар, но Вы же сами прекрасно понимаете, что человек не может назвать того, кто убил его. Это нонсенс! Тем более что я, якобы, русский!».

– «Так он написал в своём заявлении, что в случае его внезапной смерти виновником считать Вас, дон Мендес!».

– «Как это?!».

– «Наверно чем-то он Вас подвигнул на это? Скорее всего, предательством, сдав Вас, как своего одноклассника!».

– «Ну, если даже предположить это, то зачем же было его убивать?!».

– «А он мог ведь Вас шантажировать!».

– «Чем же?».

– «Принадлежностью к России, например!».

– «Комиссар, даже если это допустить, то согласитесь, что это ведь не повод для убийства?!».

– «Ну, почему же? Если Вы русский разведчик, то это вполне достаточный повод для убийства!».

– «А, извините, зачем русским иметь здесь у нас своих разведчиков? Вы, что, так ненавидите и боитесь их?».

– «Да нет! Дон Мендес, но давайте лучше вернёмся к моим вопросам».

– «Извините, конечно, конечно! Но, господин комиссар, я здесь нахожусь всё ещё в качестве свидетеля, или уже в качестве обвиняемого в чём-то?».

– «Пока – свидетеля! Но Вы упорно не хотите сотрудничать со мной, со следствием! Поэтому Ваше качество может быть быстро переквалифицировано из свидетеля в подозреваемого!».

– «Господин комиссар! Я против Вас ничего лично не имею, и готов Вам всё рассказать! Но сотрудничать с каким-то следствием по этому делу у меня нет пока никакого желания, так как я не вижу себя… фигурантом этого дела!».

– «Господин Мендес, только поймите меня правильно. Лично я тоже ничего против Вас не имею. Но мне поручено вести это дело, и я обязан в нём разобраться. Кто убил этих двоих, если это сделали не Вы? Убили их сознательно или в целях самообороны? Каковы были Ваши отношения с ними и возможные мотивы убийства? В конце концов, кто Вы, господин Мендес? И Вы должны мне помочь в этом!».

– «Я?».