Возвращение блудного сына

– «Жалко только, что у нас в школе нет испанского, и приходится ходить ещё и на курсы. Хорошо хоть тётя Клава со мной персонально и регулярно занимается! А мы с нею уже общаемся не только по-английски и по-испански, но даже по-французски!» – поделился именинник.

– «Кстати, в твоей школе во время войны, после возвращения из эвакуации, временно размещался военный институт иностранных языков Красной армии – ВИИЯКА. И в 43–44-ом я в нём на краткосрочных курсах совершенствовал немецкий, а ещё изучал и корейский! А после войны я доучивался в нём, изучая теперь французский язык, но уже на Волочаевской улице! Это, Платон, поблизости от твоего МВТУ и Лефортовского парка!» – неожиданно всех ошарашил новостью Пётр Петрович.

– «Так этот институт, как и всю армию, Хрущёв сократил в 1956 году!» – не удержавшись, вставил генерал.

– «Да! Но в 1958 году был создан военный факультет иностранных языков!» – оставил за собой первенство бывший дипломат.

– «Дед, а у нас есть фотография нашей школы! …Дедушка, можно?» – вспомнил внук, объявляя об этом одному и спрашивая разрешения у другого деда – хозяина кабинета, – поспешно удаляясь туда.

– «А в ней учились и все мои дочки!» – не без гордости заметил хозяин архива, тоже вставая, и тем словно беря паузу в беседе.

Генерал прошёлся до двери кабинета и обратно, якобы, разминаясь.

Вскоре Слава принёс фотоальбом своей мамы, в котором быстро отыскал нужную фотографию:

– «Да, да! Узнаю! Если мне не изменяет память, то в восемьдесят пятом ей будет полсотни лет?! Она, кстати, была, когда Ваш дом ещё не был достроен, а стоял только корпус вдоль набережной Москвы-реки. Кстати площадку под Ваш дом выбирал сам Берия, и строительство тоже он курировал!» – просветил всех Пётр Петрович.

– «Да, да! Точно! Варвара её закончила в шестьдесят… четвёртом, Клавдия кажется, в… семьдесят первом, а Ксения – в семьдесят шестом» – оповестил свёкра генерал-лейтенант.

– «Ну, а Славик – на будущий год» – вставил своё слово и Платон.

Тут же Пётр Петрович с сыном и с, подсевшей к ним Алевтиной Сергеевной, начали с интересом разглядывать и другие фотографии из альбома Варвары Александровны Гавриловой.

– «А я Вашу школу знаю! Она до пятьдесят четвёртого года была женской. Я в таких же школах – в 243-ей по Александровскому переулку и 231-ой, что на Рождественском бульваре – преподавала. А Платон с Настей потом в ней учились в начальных классах!» – добавила вторая бабушка именинника.

– «А Вы учительницей были?!» – обращаясь к матери Платона, удивился оказавшийся поблизости давний друг Варвары – Егор Алексеевич Егоров.

– «Да! А до этого, во время войны, мне даже пришлось поработать директором школы в Горьковской области!».

– «Надо же? Моя мама тоже была учительницей!» – обрадовал тот.

– «Ну, а Вы? Не пошли по её стопам?» – спросила бывший педагог.

– «Да нет! Я всё больше по… технике» – скромно ответил пролетарий.

– «Ну, как Платон!» – опять тактично предположила она.

– «Может быть?» – стеснительно тихо и уклончиво пробурчал Егор.

Их беседу прервал звонок в дверь. Вскоре на пороге большой гостиной появились, задержавшиеся по своим девичьим делам, Клавдия с Ксенией.