Возвращение Богов

— Да, Гаррик, — прошептала Лиана. — Оно не победит. Через мгновение она продолжила: — Когда мы изучали эпосы Старого Королевства в Академии госпожи Гудеа, я думала, что они ужасно скучные. Я не хотела читать о приключениях, я хотела отправиться с отцом в далекие места и плавать даже за пределы самих Островов. Теперь... иногда я думаю, что хотела бы быть ученым и никогда не видеть ничего чудесного, но только после того, как это будет записано в книгах.

— Тебе бы это не понравилось, дорогая, — отозвался Гаррик.

— Какое-то время, я думаю, мне бы нравилось, — сказала Лайана, улыбаясь. — Но это не имеет значения. Я рада, что могу быть полезна королевству и тебе.

На террасе третьего этажа разгорелась негромкая, но жаркая дискуссия. Внешняя лестница была единственным путем в сад на крыше, и взвод Кровавых Орлов следил за тем, чтобы Принца Гаррика не беспокоили, пока он не скажет им об обратном.

— Этому спорщику, — сказал Король Карус с ухмылкой человека, который научился находить юмор в местах, недоступных гражданским лицам, — повезет, если он не окажется снова на улице без необходимости использовать лестницу.

— Звездный свет! — крикнул незнакомый голос. — Звездный свет!

Лайана вскочила на ноги. — Гаррик, он один из моих! Прости, я должна его увидеть!

Хорошо, что она вскочила, потому что иначе Гаррик отшвырнул бы ее в сторону по пути к парапету. Мужчина в легком плаще боролся в объятиях двух Кровавых Орлов. Он потерял свою широкополую кожаную шляпу, а из-под сбившегося плаща виднелось пятно крови на его тускло-синей тунике

— Отправьте его наверх! — крикнул Гаррик стражникам. Он уже пристегивал меч, который ранее прислонил к горшку с форзицией. Лайана открыла свой дорожный столик и расставляла его.

— У тебя хороший вариант, парень, — сказал Карус. — Однако теперь ей придется сменить свой срочный пароль.

Глава 2

Когда они поняли, насколько тяжелым было состояние агента, Гаррик спустился на террасу и послал Кровавого Орла за хирургом. К тому времени, когда он вернулся на крышу, Лайана уложила мужчину на скамейку, приподняв его голову и туловище. Она промывала рану вином из графина, поставленного охлаждаться в сосуд с водой, темным от испарений, проникающих сквозь грубую глиняную посуду.

— Его зовут Аберус, — тихо сообщила она. — Он из Третьего Округа, с юга.

— Паломир, — пробормотал Аберус. Его глаза были закрыты. Когда Гаррик пригляделся внимательнее, он увидел, что парню было лет двадцать пять, но с любого расстояния он казался лет на тридцать  старше.

— Это боль, — сказал Карус с бесстрастной точностью человека, который много раз испытывал боль и который научился функционировать независимо от того, насколько это было плохо. — Я не удивлюсь, если он потеряет руку.

— Они называют Паломир Империей, — сказал Аберус, его голос окреп, хотя он и держал глаза закрытыми. — Но Паломир — это руины. Там акры и акры кристаллических зданий, но они разваливаются на куски, и осталось не так много людей. Несколько сотен. В Эрдине есть многоквартирные дома, в которых живет больше людей, чем во всем городе.

Лайана использовала салфетки, смоченные вином из графина. Одной она промыла рану; теперь она вытащила другую из графина и выдавила вино с салфетки в уголок приоткрытого рта агента. Он жадно проглотил.

— Благодарю вас, миледи, — прошептал он. Да благословит вас Божья Матерь. У него перехватило дыхание. — Ох, эти кровавые крысы, — взвизгнул он. — О, клянусь Владычицей. Но я сбежал. Я сбежал, не так ли?

— В Панде ты в безопасности, Аберус, — успокоила его Лайана. — Расскажи нам о Паломире. Расскажи нам, что с тобой случилось.

— Они молились в главном храме каждую ночь, все жители Паломира, — начал Аберус. Он говорил легкой, быстрой скороговоркой, похожей на хлопанье крыльев мотылька о внутреннюю часть стекла лампы. — И я подумал, ничего удивительного, после Изменения многие люди молятся. И они не пускали незнакомцев на церемонии, но я все равно никогда не тратил ни фартинга на благовония для богов, какое мне дело до того, что они делают в храме? И я уже возвращался, чтобы доложить, только… только...

Он замолчал, тяжело дыша. Его лицо побледнело под загаром; получившийся цвет был грязно-желтым, как у сырной корки. Лайана влила в рот еще немного вина. Его горло судорожно сжалось, затем ему удалось сглотнуть.

— Я уже собрался вернуться, — продолжил Аберус, — но подумал, что вместо того, чтобы возвращаться прямо в Панду, стоит посмотреть, открыта ли дорога в Кордину. Я знавал девушку в Рагосе, и она вышла замуж, знаете ли, но это было раньше. Многое могло случиться, и в любом случае… Итак, я вышел на западную дорогу, и отправился ночью, пока они все были в храме, потому что говорили, что в джунглях к западу от города водятся монстры, и они никого не пропускают туда ради их собственной безопасности.