Возвращение Борна

— Но в итоге случилось так, что я подвел Ли-Ли. Мою сестричку убили — вместе с мамой. Меня тоже должны были убить, но я уцелел. — Его рука нашла висевшую на шее фигурку Будды, и та вновь, как и много раз до этого, вернула ему силы. — Вот уже много лет я ломаю голову над тем, зачем я остался в живых. Ведь я не сумел уберечь ее.

Губы Зины слегка раздвинулись, и Хан увидел, что ее зубы испачканы кровью. Он еще сильнее сжал ее руку и понял: женщина хочет слушать дальше. Он облегчал не только ее боль, но и свою собственную. Хотя Зина не могла говорить, хотя она медленно умирала, ее мозг все еще функционировал. Она слышала каждое его слово, и по выражению ее лица Хан видел, что его рассказ важен для нее.

— Зина, — проговорил он, — в какой-то степени мы — родственные души. В тебе я вижу самого себя — никому не нужного, брошенного, совершенно одинокого. Я понимаю, что тебе до этого мало дела, но чувство вины, возникшее во мне из-за того, что я не сумел защитить сестру, заставило меня возненавидеть отца — возненавидеть беспричинно. Я был способен думать только о том, что он бросил меня.

И тут к Хану пришло озарение, перед ним словно распахнули окно, стекла которого до этого были покрыты черной краской. Он понял, что узнал себя в этой женщине только потому, что изменился. По сути, Зина являлась тем, чем был до этого сам Хан. Ведь вынашивать месть по отношению к отцу — гораздо легче, чем взглянуть в глаза собственной вине и признать ее. Именно в этом крылась причина его желания помочь ей. Он страстно хотел спасти ее от смерти.

Но при этом Хан лучше, чем любой другой человек, умел чувствовать неслышную поступь приближающейся смерти и знал, что остановить ее не может никто, даже он. И вот настал миг, когда смерть подошла вплотную, и Хан увидел ее в затуманившихся глазах женщины. Тогда он склонился над Зиной, и на его губах появилась обнадеживающая улыбка.

Вспомнив слова, которые Борн, его отец, говорил ей перед тем, как покинуть их, Хан сказал:

— Помни, что надо отвечать на вопросы великих судей, Зина. Мой Бог — Аллах, мой пророк — Магомет, моя религия — ислам. Ты стала праведницей, Зина. Они отправят тебя туда, где свет.

Казалось, она хочет сказать ему очень многое, но губы ее не могли пошевелиться. Ее глаза вспыхнули лишь на миг, а затем жизнь покинула их.

* * *

Джеми Халл ждал, когда в «Оскьюлид» вернется Джейсон Борн, но обратный путь занял у того довольно много времени. Он дважды чуть не терял сознание, и тогда ему приходилось съезжать на обочину, после чего он несколько минут сидел, не двигаясь, прижавшись лбом к рулевому колесу, и стонал от мучительной боли, сжигавшей его измученное тело. Но затем страстное желание поскорее увидеть Хана заставляло его перебороть боль и ехать дальше. Борна не волновало, что он может оказаться в руках агентов служб безопасности, его сейчас не волновало вообще ничего, кроме одного — как можно скорее оказаться рядом с сыном.

Возвратившись в «Оскьюлид», Борн вкратце рассказал Халлу о том, какую роль сыграл в нападении на отель Степан Спалко.

— Репутация Спалко такова, что даже после того, как мы отыщем его тело и обнародуем все имеющиеся у нас доказательства его вины, найдутся очень многие, кто наотрез откажется верить в это, — задумчиво проговорил Халл после того, как Борн закончил рассказывать. А затем он настоял на том, чтобы врач осмотрел раны, полученные Борном во время последней схватки.

Палаты медчасти были до отказа забиты ранеными, лежавшими на походных кроватях, которые доставили в экстренном порядке. Тех, кто получил более серьезные ранения, кареты «Скорой помощи» уже увезли в больницу. Были там и погибшие, говорить о которых ни у кого не было желания.

— Мы знаем, какую роль вы сыграли во всей этой истории, и, поверьте, мы очень вам благодарны, — сказал Халл, садясь рядом с Борном. — Сам президент хочет встретиться с вами, но, разумеется, не сейчас, а чуть позже.

Пришел врач и принялся накладывать швы на рассеченную щеку Борна.

— Смотреться это, конечно, будет не очень эстетично, — сказал он, — так что вам, возможно, придется впоследствии обратиться к пластическому хирургу.

— Ничего страшного, — откликнулся Борн, — это у меня не первый шрам.

— Да я уж вижу, — кивнул врач.

— Только одно поставило нас в тупик, — продолжил разговор Халл, — это костюмы химической защиты. Мы обнаружили их на телах убитых террористов, но при этом не нашли ни химического, ни биологического оружия. А вы?

Соображать нужно было очень быстро. Борн оставил Хана с Зиной, и биораспылитель находился там же. Внезапно он ощутил прилив страха и ответил:

— Нет, мы тоже ничего такого не видели. Но теперь уже ни у кого не спросишь — все террористы перебиты.

Халл согласно кивнул и, когда врач закончил возиться с лицом Борна, помог ему подняться со стула, и они вместе вышли в коридор.