Возвращение бумеранга

К пяти часам утра в управлении гестапо собрались все оперативные группы. Абендшен молча принимал рапорта. Пять арестованных успело отравиться: это для Абендшена неожиданностью не было. Он прекрасно знал, что англичане своих людей снабжают ампулами ядом, которые те, в большинстве случаев, носят постоянно с собой. Предотвратить отравление даже при неожиданном налете на квартиру очень трудно, практически невозможно. И все-таки он был доволен. По его мнению, операция прошла довольно успешно. Теперь надо было сопоставить полученные данные и принять дальнейшее решение.

Группенфюрер Франк появился в кабинет Абендшена уже в восемь часов утра.

— Ну, какие новости? — строго спросил он.

— Операция прошла, можно считать, вполне успешно, — заверил его Абендшен.

— Парашютистов взяли? — сразу же взял быка за рога Франк.

— Нет, ни одного, — покачал головой Абендшен, — но, мне кажется, я знаю, где они скрываются. Сейчас проверю некоторые данные и будем готовиться к взятию. Они сами упростили нам задачу и собрались в одном месте.

— Хорошо, — кивнул Франк. — Держите меня в курсе. Не сегодня завтра с этим делом надо кончать. Много арестованных?

— Почти сотня.

— И все связаны с парашютистами? — удивился Франк.

— Брали семьями, — ответил Абендшен, — возможно, что некоторые члены семей были не в курсе того, что делают другие.

— Это не имеет значения, — отрезал Франк, — В приказе ясно было сказано про всех членов семьи.

— Не имеет значения для вас, — возразил Абендшен. — А мне нужна информация: для меня такие члены семей пустое место.

Пардубице, 16 июня 1942 года

Несколько дней назад Бартош слег с приступом ревматизма. Связи с Прагой так и не было. Было решено, что Бартош поедет отлеживаться в Дашице, а супруги Крупки съездят к родственниками в Хрувим, чтобы немножко отдохнуть от постоянного нервного напряжения. Когда оберштурмфюрер Линц с оперативной группой явился для ликвидации пардубецкой явки, квартира уже два дня как стояла пустой. Так как за квартирой не было установлено предварительного наружного наблюдения, то Линц оставил машину за углом, а в дом вошел всего лишь с двумя оперативниками. Потоптавшись у закрытой двери, они спустились вниз и вернулись в машину.

— По сведениям из Праги, — сказал Линц, — квартира является явкой, причем такой, где осуществляется все руководство местной сетью. Значит, лишнее появление нескольких мужчин не должно вызвать никакого подозрения. Ты, Курт, возьми с собой еще кого-нибудь, — обратился он к самому опытному оперативнику в своей группе, — прихватите отмычки и проникнете в квартиру. Устроите там засаду. Я пойду в чешскую полицию и попрошу их навести справки о хозяевах квартиры, в частности, попробую узнать, куда они делись.

Через полтора часа после этого Линц вместе со своей группой несся по шоссе в Хрувим. Засада на квартире Вацлава Крупки уже действовала.

Ни Вацлав, ни Ганка, находясь в гостях, к аресту были совершенно не готовы. Дверь на звонок открыла тетушка Ганки, и когда в комнату ворвались гестаповцы, молодые супруги совершенно растерялись.

Перед Линцем стояла задача арестовать хозяина явки и устроить на квартире засаду. В принципе, он с этой задачей справился. Однако Линц всю жизнь подходил к поставленным перед ним задачам творчески, поэтому после недолгого размышления он отправил Вацлава в Прагу к Абендшену, который проводил допросы лично, а Ганку повез обратно в Пардубице. Он решил организовать засаду по всем правилам, то есть сделать так, чтобы в случае появления кого бы то ни было дверь квартиры открыла Ганка. Тогда задержание будет происходить на квартире и засада станет многоразовой.

Когда Ганку привезли в Пардубице и в сопровождении всего лишь одного оперативника привели на квартиру, она сразу же прошла в заднюю угловую комнату и устало опустилась на кресло. Кресло стояло недалеко от окна, солнце уже склонялось к горизонту и наполняло всю комнату ярким светом. Сидя в кресле, Ганка несколько раз щурила глаза, когда при повороте головы лучи солнца попадали ей прямо в глаза, потом встала, подошла к окну, и задернула штору. Все это произошло так естественно, что никто не обратил на это внимания. Однако Ганку меньше всего беспокоило вечернее солнце задернув портьеру, она подала знак, что явка провалена. Ганка вовсе не ожидала, что кто-то может появиться на квартире, по крайней мере в ближайшие, два дня, но сделала это для очистки совести.

Уже ближе к ночи пришел приказ из Праги засаду на квартире оставить, но Ганку срочно переправить в Центральное управление гестапо.